Страница 12 из 22
Что я надеялась выгадать? Чертов блондин догнал меня уже возле крыльца, подсек, и вскоре мне пришлось на собственном теле прочувствовать дивный рельеф угловатых ступеней.
– Я тебя сейчас урою, - недобро сверкнув глазами, пообещал Макс, однако обращать слова в действия не спешил, сгреб меня за шиворот, сильно встрянул и едва ли не волоком потащил обратно в дом.
Наверное, именно тогда-то я и поняла, что все, добегалась. Это конец.
Меня накрыло; вместо фальшивого равнодушия к происходящему я демонстрировала все признаки надвигающейся истерики, билась остервенело, сыпала проклятиями, активно пыталась высвободиться из крепкого захвата, но Макс был в сотни раз сильнее и без труда блокировал все мои выпады. Своевременно подоспевший водитель помог матерящемуся блондину прикрутить меня к единственному имеющемуся в доме стулу со спинкой. Странное дело, но как только эти двое убрали от меня свои грязные лапы и с чувством выполненного долга ушли проверить раненого товарища, я как-то сразу начала успокаиваться. Паника понемногу отступила, а я, подергав для порядка заведенными за спину руками, вынуждена была признать, что на этот раз судьба вновь ведет счет в нашей странной изощренной игре на выживание.
И все повторяется… Я снова обнаруживаю себя в неблагодарной роли жертвы.
Это когда-нибудь кончится?
ХАОС
Медленно разлепив глаза, Глеб шевельнулся и тут же болезненно сморщился, ощутив резкую боль, насквозь пронзившую всю левую часть неподвижного тела. Он лежал на твердом неудобном матрасе в одних штанах; оголенный торс перетягивала очень тугая повязка. Сипло выдохнув, с трудом скосил глаза вниз, чтобы убедиться в ее наличии и, проморгавшись, различил ясно выступающее на белом фоне кровавое пятно.
Череда бешеных событий, предшествующих его пробуждению, пронеслась перед Хаосом сменяющими друг друга воспоминаниями. Вот этот вшивый козел Павлуша, вытаращив в изумлении узковатые от природы глаза, валится на бок; вот в него, Глеба, палит один из неведомо откуда взявшихся упырей; вот Хаос уже с трудом выбирается из гиблой хавиры и падает на одно колено… Затем неожиданная встреча с нелепой тощей девицей, представившейся племянницей Павлуши, а дальше она, кажется, на пределе сил тащит его к машине… Сама садится за руль… Все, на этом глубокий провал. Что происходило далее, куда подевалась девка и что это за вообще место, он не имел ни малейшего представления.
Перед глазами все плыло и угрожающе покачивалось, Глеб силился сопоставить увиденное со своими воспоминаниями, но ни черта не мог разобрать.
Собравшись с силами, он поднялся; голова закружилась, и Хаос едва успел схватиться руками за край постели, чтобы не сползти на пол. Выдохнул с тихим свистом, едва ли не шипя от въедающейся в плоть дотошной боли. Понемногу головокружение отступило, но комната перед его глазами по-прежнему расплывалась в формах и размерах. Обстановка вроде незнакомая, и это паршиво – в бесчувственном состоянии Глеба могло занести куда угодно.
К своим… врагам… Либо девка эта мутная осознанно разминулась с Максом и подставила его под новый головняк.
Морщась, Глеб с трудом натянул на себя собственный грязный свитер, валявшийся тут же на колченогом табурете. Его волыны нигде не было, и одно это уже сильно напрягало, провоцируя мысли о том, что поблизости все-таки враги, и следует соблюдать максимальную осторожность.
Стараясь не обращать внимания на кровавую корку на свитере, противно льнущую к голой коже, Хаос потянулся за своей курткой и вдруг застыл, чутко разобрав тихие посторонние звуки за дверью.
Кто-то приближается.
Комната вновь ощутимо качнулась перед глазами. Тенью метнувшись к двери, Хаос застыл без движения, приготовившись атаковать при малейших признаках опасности. Не понимая, где находится, не узнавая этого места и не видя поблизости знакомых людей, единственное, что он мог сделать, это повиноваться внутренним инстинктам, защищаться до того, как станет поздно, а детально разобраться в ситуации можно уже потом.
Дверь, ведущая в комнату, едва приоткрылась, и Глеб резко дернулся вперед, тут же едва не задохнувшись от дикой боли в замотанной ране. Чуть покачнувшись, он с силой припечатал вошедшего к ближайшей стене и навалился на него всем своим телом.
Его расфокусированный мутный взгляд столкнулся с испуганным взглядом серо-зеленых девичьих глаз.
Втянутая им в комнату девчонка торопливо дышала, ее грудь вздымалась и опускалась в такт сбивчивому дыханию. Он узнал ее сразу же. Та самая чокнутая, которую он прихватил возле Павлушиной дачи. Морщась от боли, Глеб сильнее перетянул ее тонкие запястья и теперь буквально нависал над новой знакомой – друг от друга их разделяли какие-то неощутимые сантиметры. Ее беспокойное дыхание легкими невидимыми облачками касалось его шеи, растекаясь по напрягшемуся телу едва ощутимыми волнами. Девица неотрывно смотрела на Хаоса, не делая никаких попыток вырваться из захвата, и из ее глаз стремительно исчезал страх, вызванный его неожиданным нападением.
Ее трудно было назвать ослепительной красоткой. Даже просто красоткой. Разглядывая девчонку, Глеб отмечал про себя причудливо взбитые длинные темные волосы, разметавшиеся по острым плечам, наглые глаза болотного оттенка, пушистые ресницы, тонкие губы. Черты лица вроде бы правильные, но в то же время что-то в них было как будто не так… Сама по себе хрупкая, мелкая и какая-то… нескладная, что ли. Хаос бы сказал, что девчонке не хватает женственности и утонченности, хотя два этих понятия не находили у него вполне определенного образа, особенно сейчас, когда все вокруг неустанно плыло и шаталось. Тем не менее, эти странные мысли возникли сами собой, стоило ему присмотреться к своей неожиданной помощнице вот так близко.