Я не могу проиграть!

Утром я встала с хорошим настроением: у меня был план, и я готова к его осуществлению. На улице серо и дождливо, купола Новодевичьего монастыря затянуло пеленой тумана, но после череды погожих и тёплых дней, я восприняла перемену погоды как добрый знак. Зашла к маме в спальню, как все творческие люди она поздно вставала, и присела на краешек кровати.

- Мамуль, проснись, - я потрясла её за плечо.

Мама открыла заспанные глаза и удивлённо посмотрела на меня. Её утренний сон был священным для нас: мы с папой ходили на цыпочках, чтобы её не разбудить.

- Ты где выступаешь?

- А какой сегодня день?

- Четверг.

- В консерватории.

 

С того памятного дня, когда они объявили о разводе, я сторонилась маму, поэтому я подумала, что ей было приятно увидеть меня улыбающейся, несмотря на то, что я разбудила её.

- Мама, а …- я сделала паузу, не зная как его назвать, - твой новый знакомый будет сегодня играть?

- Да, Коленька тоже сегодня выступает. А почему ты спрашиваешь?

Её нежное «Коленька» разозлило меня, но я постаралась, чтобы мама этого не заметила.

- Если увижу его собственными глазами, мне будет легче понять тебя, - схитрила я.

- Девочка моя, - мама погладила меня по щеке. – Я знаю тебе тяжело, ты так привязана к отцу, но я не могу ничего поделать с собой. Когда ты полюбишь, ты поймешь, что это прекрасно.

 

Вдаваться в дискуссию на тему любви мне не хотелось, мне по-прежнему было тяжело её видеть.

- Мам, мне пора, я опаздываю,- я заставила себя чмокнуть её в щёчку и выбежала из дома, хотя у меня была ещё уйма времени.

 

Весь день я пребывала в нервно-возбуждённом состоянии и с трудом дождалась вечера. Для концерта я надела своё любимое чёрное короткое платье, которое выгодно подчёркивало мою фигуру. Длинные рыжие волосы я постаралась выпрямить и уложить. Сделав вечерний макияж, я надела туфли на высоких каблуках и, покрутившись перед зеркалом, решила, что выгляжу потрясающе, и к тому же гораздо старше своих шестнадцати.

Билетерша, пожилая женщина, которую все называли тётя Катя, не узнала меня:

- Ваш билет, девушка? – строго потребовала она.

Я улыбнулась ей.

- Здравствуйте, тётя Катя, мама не предупредила, что я приду?

- Господи, Вика?! Я не узнала тебя. Какая ты стала взрослая и красивая, прямо невеста.

Я смущённо потупила глазки, как и подобает воспитанной девочке, радуясь в душе, что достигла цели и выгляжу взрослой.

- Ну, давай, проходи, - она подтолкнула меня. - Концерт сегодня хороший, не будет свободных мест, придёшь ко мне за стулом.

- Спасибо, тётя Катя, - я прошмыгнула мимо.

 

Консерватория место особенное, и мне все здесь нравится: и высокая с красной ковровой дорожкой лестница, и портреты композиторов в зале, и какая-то торжественность, исходящая из каждого уголка, словно звучавшая здесь музыка впиталась в стены. Даже люди, которых я вижу в зале, мне кажутся лучше и добрее, чем прохожие на улице.

Понимать и наслаждаться классическими произведениями, которые пережили века и до сих пор вдохновляют людей, дано не всем. Среди моих друзей эту страсть разделяла лишь Ольга, моя лучшая подруга, которая обладала прекрасным голосом и получила музыкальное образование, а остальные предпочитали диско, рок, рэп. Я всю свою жизнь буду благодарна маме, что она помогла мне полюбить мир звуков, закрытый для многих людей, не понимающих, а, может быть, просто не имеющих желания понять.

 

Постепенно моим вниманием завладела музыка, которую исполняли эти двое, влюблённые друг в друга. Звучали аккорды, мамины пальчики неутомимо бегали по клавишам, а нежный голос его виолончели вторил ей, а иногда на чём-то настаивал. Они сыграли ещё несколько произведений, которых я не знала, в паузах обмениваясь взглядами, которые разрывали мне сердце. В конце отделения я поняла, что у папы, каким бы прекрасным человеком он ни был, нет ни единого шанса. Эти двое на сцене, сплетенные звуками, очень подходили друг другу. Я вытерла слёзы и решила не мешать. Правильно или нет поступила мама, это её жизнь. В эти мгновения, в этом зале, я её понимала. Да будет так, как они решили! В антракт я улизнула на улицу: мне хотелось на воздух, я больше не могла смотреть на них. Я немного прошлась по Большой Никитской и, повинуясь порыву, купила у бабушки букет тюльпанов. Вернувшись в зал, я обнаружила, что гуляла слишком долго, второе отделение уже заканчивалось, публика кричала «браво» и аплодировала. Я поднялась на сцену и, поделив букет пополам, подарила им. В тот момент мне хотелось, чтобы они поняли, что я простила их.