Страница 37 из 66
- Простите нас, Арсид. Мне даже нечего сказать в своё оправдание.
- А и не надо говорить, красавица. Подумай, ведь опасности и дальше будут вокруг вас, как ты поступишь в следующий раз?
- Подумаю, - вздохнув, пообещала я.
- У тебя есть деньги?
Я вытащила серебрушку.
- Слишком подозрительно. Спрячь. У меня есть мелкие монеты, давно откладывал для Тамии, как раз пригодятся. И ещё ты сегодня говорила, что можешь иллюзию наложить?
- Ненадолго, - созналась я.
- Тогда не будем рисковать. Говори поменьше, пока ещё слышно, что ты не местная.
Мы зашли во вторую избу с края села, первая выглядела уж больно неопрятной.
Хозяева как раз сели ужинать, нас радушно пригласили за стол. Эх, с каким удовольствием я бы съела тушёную барву с курицей! Но Арсид отказался, опасаясь обнаружить перед чужими людьми свою приметную руку. И я вслед за ним подтвердила, что совсем-совсем не голодна.
Поев, хозяин – кряжистый молодец с румянцем во всю щеку стал расспрашивать. Я только удивлялась, насколько точно он цитирует Пушкина с его князем Гвидоном: кто, откуда идём, куда путь держим.
Арсид толково отвечал, не допуская вранья, что странствуем по делам целой группой, остальные ушли дальше, а нас послали за покупками. Довольно быстро сторговались. За несколько монеток мы получили килограммов пять солки, полмешка барвы (хозяйка сильно извинялась, что она проросшая), каравай хлеба и местный аналог лука – горькую траву, смешанную с солью.
Тамия мне раньше объяснила, что горькая трава имеет настолько сильно выраженный вкус, что отдельно ею не приправляют, а сушат и смешивают с солью в пропорции 1:1, чтобы не испортить блюдо. Кстати, нашу соль здесь называли точно так же, но – само собой – в честь подарившей это открытие Солы.
Ещё хозяин, кинув на меня жалостливый взгляд и ласково огладив жену по нижней выпуклости, велел выдать нам круг сыра. Йэх, если б тут Тамия показалась, наверное, ещё бы масла подложили. А может, наоборот, к старосте потащили судить за измывательство над ребенком. Не угадаешь.
Всё это хозяева навьючили на спину Арсида в большом мешке, я, испугавшись, что сейчас будет заметно его увечье, бросилась к нему, стала поправлять, спрашивая, удобно ли, не тяжело ли? Мне вручили круг сыра. Хозяин ещё порывался проводить, но мы хором отговорили, мол, до темноты далеко успеем уйти.
- Какие же люди хорошие есть! – не удержалась я. – Арсид, ты продержись до первой линии деревьев, а там я тебя немного разгружу.
- Да разве это груз, красавица, - бывший моряк спешил к лесу, беспокоясь за внучку.
- Что ты меня всё красавицей? – проворчала я, - вон человек так испугался моей красы, что (поискала слово, не калорий же!) сыра подкинул.
- А кто же? – сильно удивился моряк. – Красавица и есть. В столицу попадёшь, женихи в ряд выстроятся, а попу ещё успеешь наесть, не переживай. Этот парень просто видит красоту, душой понимает, а разумом просчитать не может, не просчитывается краса в объёмах-то!
- Ну, Арсид! – я покраснела как маков цвет, вот и возражай таким!
* * *
Наши устроились на уютной полянке, разожгли костёр, придвинули к нему котелок с водой. Радостный Тошка учуял нас раньше всех, но прыгать на ручки не стал, углядев сыр. Первым делом я подсела к Ежу:
- Ёжик, не обижайся, пожалуйста. Обещаю, в следующий раз я внимательнее выслушаю твои аргументы, ладно?
- Ладно, только в следующий раз иду я.
- Неет, хитрюшка, я обещала только выслушать, а не сдавать позицию сразу.
Счастливая Тамия зарылась в мешок, сопровождая каждый извлекаемый продукт восторженными эпитетами. Я подумала, чего же стоило деду, так любящему внучку, сохранить эти несколько монет в надежде, что однажды они сберегут жизнь ребёнку.