Страница 25 из 125
Со своей порцией блинчиков я быстро расправилась и с удовольствием прихлёбывала горячий глинтвейн, поданный в толстенных кружках.
- Даша, а можно вопрос? – Рудольф поднял на вилке кусочек блинчика.
- А спрашивай!
- Почему Планетарий, каток, теннис? Почему это? – он выразительно указал на тарелку.
- Ты хочешь куда-то в другое место? Другую еду?
- Нет. В этом и вопрос. Мне всё нравится. Но когда мне ваш шеф предложил услуги сопровождающего, я ожидал, что меня будут водить по музеям. Красная Площадь, Третьяковка, балет, рестораны, возможно, клубы.
Я засмеялась:
- Я ещё пока очень неопытный сопровождающий. Честно говоря, ты первый иностранец, которого я встретила, так что можешь просить у Матвея Николаевича большую скидку за то, что я тебе не показала балет. А Красную Площадь действительно стоит посмотреть, ты прав. Съездим завтра?
- Съездим.
И только когда мы покидали это уютное кафе, он мне напомнил:
- Ты так и не ответила на мой вопрос, Даша.
- Ну, я-то вообще тебя хотела тащить за город кататься на лыжах, - отшутилась я, - но не решилась предложить такому элегантному джентльмену.
На этом выяснения, к счастью, прекратились.
В понедельник Рудольф представил мне список предстоящих дел. Увы, мой дар не дал мне смухлевать – всё необходимое мы нашли в рекордно короткие сроки. При малейшей попытке стопорнуть ход событий, хотя бы притормозить мне становилось так плохо, что я быстро отказалась от этой идеи. Оставалась одна надежда, что дядя придержит Рудольфа подольше, но и у них всё сладилось на удивление скоро.
Номер был оплачен до обеда девятнадцатого. Все дела были завершены восемнадцатого. Рудольф выразил дяде благодарность и мне сказал несколько раз, что не ожидал такого темпа и потрясен. "Как же ты не понимаешь! – хотелось закричать мне, - ты улетишь, и я тебя больше не увижу!". Но я молчала.
В эти дни меня сжигало желание просто взять его за руку, хотя бы в перчатке, почувствовать силу пожатия, запомнить не только глазами. Когда мы ходили пешком, я тихонько просовывала ладошку на сгиб его руки, стараясь быть невесомой и оправдываясь скользкими тротуарами. Однако я так ни разу не поскользнулась.
Рудольф решил остаться на сочельник Крещения. А я решила быть милой, радостной, счастливой в эту последнюю ночь вместе, смеяться и шутить так, чтобы нам обоим запомнился этот праздник.