Страница 27 из 102
- Прежде чем убивать, - продолжил он, - мы влюбляемся в нашу жертву. Тянемся к ней, хотим стать ею, хотя бы частично. Внутри теплеет, чувство восхищения переполняет грудь.
- Вы не тронете мою маму и Мишку? – Лили отодвинулась от него как можно дальше и попробовала увидеть его глаза под кепкой, но они лишь странно сверкнули от отраженного с улицы света.
- Я уже двадцать лет никого не трогал…
- Тогда кто убил Свету?! – она едва сдержалась, чтобы не закричать и не выдать их маленькое укрытие.
- Одна жадная девочка протянула к ней свои нити прямо на перекрестке. Как неосторожно… - он усмехнулся и отодвинулся еще глубже в сумрак, почти растворившись в ночи.
- Я ничего никуда не тянула! – она отчетливо вспомнила ночной глюк – пространство, состоящее из белых контуров - и испуганно взглянула на мир, но он сохранял обычные глубокие синие оттенки, разбавленные желтизной фонарей.
- Ты не видишь нитей? – удивился он.
- Нет. Один раз, перед сном… Я не убивала никого!
- Давай проверим… - незнакомец подтянул ее к себе, в густую тень, - тем темнее вокруг, тем лучше видно.
Он положил ладонь ей на лоб и слегка надавил. Легкие белые контуры протянулись от глаз к парковке, очертив автомобили и их содержимое, а затем уперлись в стоящую у машины пару.
- Что тебе понравилось в этой дамочке? – мягко спросил он, и Лили напряглась от таких вкрадчивых интонаций.
Хотелось сбежать, вместо того, чтобы прятаться здесь, со взрослым мужиком, рассказывающим ей странные вещи, но у нее не хватало духу сказать ему, чтобы он оставил ее в покое. Его авторитет подавлял волю, вынуждал ему подчиняться.
- Кожа, идеальная кожа, - обреченно ответила она, тут же пожалев об этом, словно выдала собственную тайну.
- Ты влюблена, хочешь ее кожу, - нашептывал он, гипнотизируя настойчивым шепотом, - гладкую, красивую, чистую. Все, что требуется потянуться за нужной нитью, контуром очерчивающей эту женщину, и вплести ее себе.
Лили дотронулась до ниточки и та опасно звякнула, как натянутая струна, женщина напряглась и принялась оглядываться, словно чего-то испугалась. Неправильность происходящего диссонансом отозвалась внутри. Так не должно быть… Так нельзя делать.
- Я не стану, - она решительно отпустила ниточку, - что произойдет, если я так поступлю? Она умрет?
- Она – всего лишь ткань, сплетенная мирозданием, а ты – одна из прях. Одна нить ничего не меняет, солнце продолжит светить, земля крутиться вокруг него, а люди - умирать.
- Это плохо, убивать ради собственной выгоды, получается, вы тот маньяк, про которого рассказывала мама? Франкенштейн?
- Не употребляй это жуткое прозвище. Я Сильв. Сильвиус.
- Это имя ничем не лучше, звучит, как женское. А меня зовут…
- Лили, - он сжал ее лоб сильнее, - поторопись, твоя любовь уходит с парковки. Сегодня пресса получит ожидаемый всеми труп, либо эту женщину, либо твоего рыжего дружка из школы. А после я начну радовать тебя новыми подарками каждый день. Мать, отец, твоя назойливая псина. Я ведь не многого прошу, просто выдернуть нить.
Автомобиль мигнул фарами, когда спутник женщины в белом поставил его на сигнализацию. Развернувшись, они не торопясь уходили, веселясь чему-то, понятному лишь им двоим, творя вокруг себя удивительную атмосферу легкости и радости, лезть в которую казалось кощунством. Вот только Мишка и ее родители – настоящие, близкие. Представив их мертвые лица, хороводом кружащиеся вокруг нее, Лили сжала губы и напрягла лоб. Она безжалостно дернула тонкую ниточку, и дама мешком рухнула у бокового входа в гостинцу.
- Свидетель нам тоже не нужен, - прошептал Сильв, и ее супруг упал поверх, накрыв женщину собой, словно даже после смерти пытался защитить возлюбленную от врагов. - Поздравляю тебя с новым приобретением, крошка. Эта кожа прекрасно оттенит голубые глаза.
- Я не убивала Свету, не убивала! – отчаянно пробормотала Лили и, потерев вспотевшие от ужаса руки, обнаружила невероятную гладкость и бархатистость, которую они обрели.
- В тебе пробуждается женщина, для любой из них зависть к чужой красоте – это естественное чувство. Беги домой, дурочка, скоро тела найдут, и сюда примчится полиция. Я с удовольствием посмотрю, как ты теперь будешь выкручиваться. Кожу не спрятать так же просто, как глаза, - его жутковатый смех из темноты пробрал Лили до костей, и она выскочила из ниши, как оголтелая.
Огни и шум вокруг слился в единую массу, и она неслась, подобно выпущенному из пращи камню, пока не врезалась в какого-то мужчину, разглядывающего ее как диковинную зверушку.
- Вот тебе, Маринка, подходящая по описанию свидетельница, - обратился он к своей спутнице, - хватай да допрашивай с пристрастием.
Загнанный взгляд Лили слегка его отрезвил и он отошел в сторону, а красивая женщина в очках, извиняющее ей улыбнулась.
- Прости его, солнышко и не бегай одна по ночам, в городе опасно, - обернувшись к мужчине, она добавила: - Та, кого мы ищем еще на работе, Олег, пойдем.
Хаотично закивав в ответ, Лили вновь побежала, стремясь укрыться где-нибудь в тайном месте. Таком, о котором не знает никто, ни убийца, ни даже мама. Невидимые очи, следящие за ней повсюду, сводили с ума, лишали покоя.