Страница 20 из 102
***
Лысый следователь и его коллеги мурыжили ее до самого вечера. Марина все сильнее сомневалась, что выезд на убийство стоил таких жертв, но старательно терпела бесконечные вопросы и вакуум в желудке. Телефон разрядился, дозвониться до Артура и попросить привести ей обед не удалось, пришлось перебиваться печеньем с кунжутом, неплохим, но не настолько, чтобы питаться им целый день. Омерзительный вкус кофе из автомата прочно осел на языке после пятого стаканчика. Она пробовала выбирать на кнопках разные варианты, но от смены названия состав не менялся.
Поймав проходящего мимо Глеба Геннадьевича, она преградила ему дорогу:
- Когда меня отпустят? Ваш рабочий день давно закончен, на часах почти семь!
Его команда собиралась и Марина только теперь сообразила, что суета связана не с тем, что все расходятся по домам, а с убийством.
- Нет, нет, погодите! А мой оператор? Дайте мне хотя бы зарядку для шестого айфона, я же не помню его номер! Нам нужны кадры, видеоматериал!
Ругая Артура, Марина бросилась к сумочке и принялась копаться в ней в поисках своего спасения – маленькой ручной видеокамеры, которую использовала, чтобы записывать саму себя. Включив, обнаружила, что батарея находится на минимуме, почистила флешку и тут же выключила. Пусть у нее будут любительские кадры, главное эксклюзив! Да и Артур не дурак, постарается прибыть на место происшествия, как только по городу понесутся звуки сирен.
Три минуты из пяти истекли, и Марина сорвалась и побежала к выходу. Вспышки фотоаппаратов карауливших на ступеньках журналистов ненадолго ее ослепили и она заморгала, как крот на солнце. Тяжело, наверное, быть звездой и терпеть внимание папарацци! С трудом заметив распахнутую дверь микроавтобуса, она кинулась к ней и та чуть не захлопнулась перед носом. Глеб Геннадьевич выглядел разочарованным тем, что она успела, словно видел в ней дохлую крысу, а не человека. Ей не привыкать. Журналистика – сложная профессия и иногда приходится жертвовать чем-то, чтобы донести до людей правду.
Вместо того, чтобы обижаться на его унизительное отношение, Марина наблюдала и запоминала. Мотала на ус каждый момент выезда, чтобы сложить все в репортаж с места событий.
- Мы прибыли! - мужчины покинули машину, и ей пришлось спрыгнуть на мягкую землю, послужившую ловушкой для ее высоких шпилек.
Встав на носочки, и смешно раскачиваясь, Марина подняла камеру и повернулась к следователю:
- Это же кладбищенская ограда. Нам что, туда? Ночью?
Местным оперативникам тоже было не по себе, а вот приезжие не понимали, что это такое, с детства боятся проклятия.
- Хотите отказаться? Другого шанса я не дам. Это совсем рядом, кто-то заметил горящий свет и тело через прутья решетки и вызвал полицию, - Глеб Геннадьевич перестал обращать на нее внимание и проскользнул в приоткрытые ворота.
Минуту спустя подъехала скорая помощь, и Марина пошла за ним, отчаянно сжимая камеру. С учетом толпы, топчущейся вокруг, любой приличный призрак будет сидеть в своей могиле и не высовывать из нее нос. Артур прав, глупо переживать из-за детских страхов. Это всего лишь кладбище.
Светящийся квадрат лампы, валявшейся на земле, собрал вокруг себя черные силуэты мужчин, и она попыталась обойти их сбоку, чтобы камера поймала что-то, помимо контрового света.
- У меня для вас хорошая новость, Ветрова, - прошептал Глеб Геннадьевич откуда-то сзади, - у вас идеальное алиби, иначе, я бы подозревал именно вас.
Направив объектив, она зазумила картинку, глядя в видоискатель и рассмотрев тело убитого, тут же убрала аппаратуру в сторону. Потеряв с трудом удерживаемое равновесие, Марина неловко упала, и бледное лицо с невидящими глазами стало еще ближе. Молодой мужчина в расстегнутой куртке и светлых джинсах сжимал в руке лампу для видеоосвещения. На его лице застыла гримаса недоумения, он словно вопрошал: «Почему вы мне мешаете? Я работаю». Он ведь таким и был… Сплошные съемки, да перебивки. Трудолюбивый, лишь недавно окончивший учебу. Ее коллега, Артур…
Неподалеку на штативе стояла и камера, ради которой все затеялось. Съемка репортажа с кладбища. Он ведь нарушил ее прямое указание, пошел сюда, когда стемнело. Один! Боже, какой же он дурак! Эти кадры не стоили его драгоценной жизни!
Чья-то сильная рука поставила ее на ноги, горячее дыхание обдало щеку.
- Почему же вы не снимаете? – все тот же насмешливый голос сводил ее с ума. – Неужели вашему профессионализму мешает личное отношение?