Страница 19 из 65
Хехе.
Все та же медсестра. Она на месте, за столом. При моем появлении у нее округлились глаза.
– Вы… – робко начала она.
– Не переживайте, – у меня заблестели глаза. – Я не к вам.
– А к кому тогда?
Я многозначительно посмотрел медсестре за спину, и прошептал:
– К ней.
Ольга, опираясь на стенку, вышла из палаты. Мы с медсестрой бросились помочь ей, поддержать. Ухватили ее под руки, когда она почти упала. Она устало положила мне голову на плечо и нежно посмотрела на меня:
– Я выбрала…
Вера Стах
Кукла
В кабинете директора детского дома, на мягком удобном диванчике в английском стиле, сидела молодая ухоженная женщина в длинном летнем платье бирюзового цвета. Тонкие черты лица, высокие точеные скулы, выразительные темно-голубые, почти синие глаза, обрамленные длинными ресницами, изящный, чуть вздернутый носик, четко очерченные розовые губы, острый подбородок. Густые, слегка волнистые светлые волосы собраны в замысловатую прическу на затылке.
На коленях она держала толстый увесистый альбом с фотографиями детей. Заправив за ухо выбившуюся прядь, Ирина, так звали женщину, перевернула страницу и продолжила изучающе рассматривать фотокарточки. Она чувствовала себя немного неловко, – процесс напоминал ей поиск нового платья или предметов декора интерьера в каком-нибудь модном журнале. Еще она злилась на мужа за то, что тот не захотел отменять свою очередную командировку, чтобы помочь с выбором их будущего чада. Впрочем, злил ее не сей факт, а осознание того, что Вадим не желал участвовать во всем этом, – ему было абсолютно все равно – мальчик или девочка, полугодка или подросток. Подобные вопросы его нисколько не интересовали по той простой причине, что ребенка он будет видеть крайне редко, и то только для того, чтобы сказать «привет» или «пока». А тратить время на всю ту чепуху, что люди называют «отцовскими обязанностями» он не собирался. Поэтому считал, что сделать выбор Ира должна самостоятельно, ведь именно ей предстоит растить и воспитывать ребенка.
Вадим – трудоголик до мозга костей – часто разъезжал по служебным делам, посещая разные уголки мира. Порой он, загруженный работой, отсутствовал неделями: постоянные конференции, совещания, многочисленные встречи с клиентами. Все, чего он хотел по возвращении домой – покоя, тишины, бокала красного вина (предпочтительно Шато Тальбо), тепла и ласки.
Женился же он лишь для того, чтобы утихомирить мамашу, – та никак не могла смириться с его холостяцким образом жизни и на протяжении нескольких лет без устали читала ему нотации, чем чуть не свела его с ума.
После свадьбы она, наконец, угомонилась, а через два года, к счастью, отошла в мир иной, и Вадим вздохнул с облегчением.
Хотя, надо отметить, благодаря семейной жизни он с удивлением для себя обнаружил, что в отношениях предпочитает постоянство и стабильность. Нет, он не считал себя моногамным и при любом удобном случае, как и полагается, ходил налево, но его безумно радовало то, что дома его кто-то ждет. И не просто «кто-то», а любящая, верная и преданная жена. В верности ее он не сомневался, поскольку нанятый им детектив докладывал обо всем, что она делала в его отсутствие, – куда ходила, с кем общалась и встречалась. И эта Иринина, по-собачьи, слепая преданность тешила его самолюбие.
Он прекрасно понимал, что так будет не вечно, и в один прекрасный день ей надоест бесконечное ожидание. Рано или поздно ей станет невыносимо одиноко и она, не желая больше тратить жизнь понапрасну, подаст на развод. Вадиму же тогда придется вновь отправиться на поиски «единственной и неповторимой»; той, которая бы безоговорочно повиновалась ему, любила его, холила и лелеяла, невзирая на все его недостатки и ничего бы не просила взамен, кроме внимания с его стороны. Но на это требовалось время, много времени, а его еженедельник был расписан поминутно. Поэтому оставалось лишь одно – сделать все возможное, чтобы мысли о разводе не посещали прекрасную головку его благоверной.
Первый шаг – избавить Ирочку от одиночества. И однажды за ужином он предложил ей завести какую-нибудь зверушку – собаку или кошку или еще кого. «Тебе, наверное, ужасно тоскливо без меня, а так у тебя будет кто-то, кто всегда рядом», – добавил он.
Правда, как выяснилось на животных у Иры с детства жуткая аллергия, поэтому предложение мужа она отклонила и вместо этого попросила завести… малыша. Ведь, как-никак, ей уже тридцать лет, пора задуматься о семействе, продолжении рода и прочей ерунде.
Она не была уверена в том, нужен ли ей ребенок; никакого материнского инстинкта она не чувствовала, да и к детям ее особо не тянуло. Более того, она, как большинство дамочек, не приходила в умиление и не испытывала щенячьего восторга, глядя на маленькие пяточки и пальчики. И когда ей предлагали подержать крохотное создание, она лишь удивленно вскидывала брови и спрашивала: «Зачем?»
Но, несмотря на все это, ее коробила мысль о том, что все подруги и знакомые давно обзавелись детишками, и отдалились от нее, и она словно белая ворона осталась в стороне. А так, если у нее появится малыш, она сможет вступить в круг «мамочек» и вернуть, таким образом, старых подруг.