Страница 56 из 63
Сегодня дым из трубки пах очень необычно. В нем была пряность восточных благовоний, сладость цветения весны и еще что-то, придававшее едва уловимую остроту этому странному табаку, аромат которого повис над столиком и лавочкой. Было такое ощущение, что даже капли дождя от этого дымного облака отскакивали, потому что когда Матрена садилась за столик, поверхность лавочки оказалась совершенно сухой.
– Так вот, я скажу тебе одну простую вещь, в которую ты не поверишь вовсе. Да и не важно мне твое неверие, – начал рассказ Дымыч, тыча в Марию мундштуком трубки. – Речь об другом будет идти вовсе.
Рассказ, сопровождаемый дымом из трубки, полился, плавно погружая слушательницу в события.
– Вот сейчас уж часто гуторят по ящику про всякие потусторонние силы. Только не ведают они, что говорят, потому что на самом-то деле иначе все. Никаких тебе крыльев, рогов, запаха серы да копыт. Все до банального просто. Люди это, из крови и плоти. Глядишь, пораниться могут, рассмеяться, заплакать, даже влюбляются, как человеки. Только это нехорошо для них самих.
Новое облачко вылетело из усов Дымыча, окутывая Марию теплом и благовониями. Сегодня у него была на редкость приятная курительная смесь. Уже по ее ароматам было понятно, что расскажет он что-нибудь романтичное.
– Много их, разных. Злых и добрых. Ангелы с чертями, вурдалаки, гномы, тролли, колдуны, волшебники, даже драконы в человечьем обличии. Но не об этом речь. Это уж потом я узнал, в какую бригаду меня занесло лихое безденежье. На тот момент подельники мои казались такими же неприкаянными, как и я сам. Бродили мы в поисках подработки да ночлега по окрестным коттеджам. Бывало, что и ночевали у костра, делясь последними припасами. Но однажды нам повезло.
К лавочке стал потихоньку подтягиваться народ. Подтаскивая стульчики, лавочки, соседи собирались с чашками чая и семечками под моросящим дождем, укрываясь от него под зонтиками, разовыми китайскими плащами, обычными клеенками и прочими подручными средствами. Послушать Дымыча выходили даже во время трансляции популярных сериалов, если у рассказчика было подходящее настроение. Собравшиеся не шумели, приветствуя друг друга кивками. Дымыч обводил всех довольным взглядом и продолжал уже погромче, чем рассказывал Марии.
– Попали мы на подряд к очень богатому владельцу коттеджа. Новоиспеченный нувориш строил жилье с размахом, а мы за что только не брались. Камин? Запросто! Бассейн? Никаких препятствий. Может, на самом деле, работали мы не так уж хорошо, но на тот момент рынок подобных услуг был неказист и без особых претензий. Потому и попали мы в домик для прислуги и строителей на громадном, огороженном высоким забором участке. Сам дом возвышался над участком, как рыцарский замок с башнями для стрелков. Зубчатые верха стен дополняли это впечатление. Местный сторож в беседе со мной обмолвился, что в свое время произошла на этом самом месте княжеская битва, да много всяческих исторических ценностей нашли при рытье котлована. Хозяин укрыл находки, чтобы не утратить огромную живописную территорию.
И все бы было вполне хорошо, если бы не начали происходить непонятные вещи с моими коллегами. В первую ночь нетрезвый сторож палил во все стороны из ружья, утверждая, что видел на территории огромного волка. Во вторую – гонялся с дубиной за воображаемым троллем. Ружье у него отобрали, потому, как выстрелом вышиб он витражные окна в летнем саду недостроенного особняка. В третью ночь эпопея «борца с нечистью» окончилась самым трагическим образом. Сторож свалился в котлован, вырытый под бассейн, сломал ногу и был отправлен в травмпункт с последующей госпитализацией в психиатрическую лечебницу. Он утверждал, что боролся с драконом, который хотел что-то откопать на участке. Диагноз был понятен даже врачам скорой помощи: белая горячка в самом чистом виде.
На смену неудачливому сторожу, не сумевшему одолеть нечисть, были высланы два коротко стриженых «бычка» с оттопыривающимися от наличия кобуры пиджаками. Только даже такое пополнение охране участка не помогло. Потому как, выскочив ночью во двор по нужде, был я крайне удивлен появлением гнома, что освещал себе путь странным неэлектрическим свечением и был, видимо, занят поиском чего-то важного, утратив при этом всякую бдительность.
По молодости и глупости я поведал об этом наблюдении своим товарищам по работе, и стали они поить меня по вечерам особым чаем, от которого мой молодецкий сон становился непомерно крепким. Но однажды я потихонечку вылил отвар в сапог огромному монтажнику Дарику, чтобы не утратить бдительности во тьме ночной. Что меня сподвигло на такой поступок? Просто каждое утро бычки-охранники обнаруживали во дворе странные следы вмешательства в окружающий ландшафт, которые они объяснить не могли по причине глубокого здорового сна, но регулярно заставляли тощего Толика скрывать следы непотребства. Стало мне любопытно, что это мои сотоварищи замыслили. Неужто за артефактами подались, вознамерившись разбогатеть в мое отсутствие? И я затаился, выдавая себя за спящего, как можно искуснее. Даже похрапывать начал для достоверности. На что тощий Толик раздраженно швырнул в меня второй огромный сапог Дарика, чтобы я поутих. Я не стал больше нарываться, потому что этот сорок последний размер вышиб из меня огромный сноп искр, и я едва не впал в беспамятство.
Дымыч старательно вытряхнул из трубки пепел, делая многозначительную паузу. На небе прорезались первые лучи солнца, разгоняя серые тучи. А рассказчик набивал трубку из другого кисета, не того, что был в предыдущем заходе. Скоро слушателей окутал голубоватый дымок с привкусом дурманящей лаванды. Дымыч продолжил: