Страница 11 из 23
– Мы всегда ужинаем вместе, Лимма.
Очередная традиция, чтоб ее! Будь я при смерти, я все равно пошла бы за стол, потому что традиции Дейны – это закон. Вся Каптика могла испариться, а закон Дейны нет.
Поднявшись, заново собрав растрепавшийся хвост, я спустилась в столовую и застыла на пороге, едва не схлопотав сердечный приступ.
– Я позвала твоего друга, ты же не против? – ставя на стол поднос с лазаньей, спросила ба и взглянула на меня невинно-кротким взглядом. – Там начался дождь. Питт, вы же любите лазанью?
– Да, очень, – улыбнулся парень, всем своим видом показывая мне: «я не сдаюсь без боя».
Промокшие от дождя волосы он небрежно откинул со лба и уселся рядом с моим стулом.
Я стиснула челюсти, сверкнула рассерженным взглядом на Дейну, и притворно осведомилась:
– Ба, ты же еще не познакомила Питта с мамой?
Та вскинула взгляд, качнув головой.
– Я сейчас ее приведу, – произнесла, зная, что Сайверса это зрелище может шокировать, впрочем, я на это рассчитывала.
Пусть он увидит, что я девушка, отношения с которой могут приносить лишь проблемы.
Когда я вернулась с мамой из гостиной, Питт в самом деле растерялся. Секунду выражение его лица демонстрировало крайнее замешательство, но затем прояснилось и даже смягчилось.
– Мама, познакомься, это Питт, – сказала я, наклонившись над инвалидным креслом к уху матери, – он мой знакомый из университета, занимается футболом.
Конечно, мама не могла ответить и даже приветливо улыбнуться. Она, вообще, не могла двигаться.
– Очень приятно, – нашелся Питт, – я многое слышал о вас, о вашей научной деятель…
– Давайте к столу! – раздался чересчур встревоженный голос Дейны. – Мы не говорим за едой о работе. Питт, садитесь скорее! Лимма!
– У мамы боковой амиотрофический склероз, – шепнула я Питту, когда мы сели за стол, – действующие у нее только указательный и средний палец на правой руке. Ба сейчас ее покормит, но прежде мы прочтем молитву.
Пусть думает, что наша семья чокнутая. Быстрее отвяжется.
– Возьмемся за руки? – предложила Дейна. – Вот так отлично…
Пока ба произносила молитву, я глядела на Питта, который был полностью сосредоточен на происходящим и больше не казался обескураженным или шокированным. Он так неожиданно вписался в наш семейный ужин, что само его присутствие здесь казалось мне сном. Я чувствовала тепло его пальцев, крепких, длинных. Я на секунду представила, как его руки касаются моего тела, талии, напряженной и изнывающей томлением груди. А затем и его рот… Эти губы, наверно, умеют ласкать. Уверена, они такие нежные и горячие, как лучи солнца. Они невесомо запорхают по шее…
– Лимма, передай мне салфетку.
Я вздрогнула.
Ба кормила маму, вытирая ей подбородок.
– Питт, – спросила она любезно, – вы давно знакомы с Лиммой?
– Нет, – отозвался парень, отправляя в свой притягательный рот кусочек лазании. – Нам все не представится случая поговорить.
– Значит, вы футболист?
– Да, играю за местную футбольную команду.
– И как же вы познакомились? Лимма не ходит на футбол, – в голосе ба заскользили нотки неприятного подозрения.
– Я просто увидел ее после тренировки.
– Просто увидел, – повторила Дейна и усмехнулась, – все это мне до боли знакомо. Я уже проходила это в случае с Гарвед, – и она многозначительно взглянула на меня. – Чем же вас так поразила Лимма, Питт?
Он перестал жевать, понимая, что его попросту тестируют.
– Она не такая, как все. Особенная.
Ба была удивлена. Впрочем, я тоже.
– Вы поняли это, просто посмотрев на нее?
Питт улыбнулся, осознав, что недоверие – это у нас семейное.
– Наверно, да.
– Вы, мне кажется, из тех, кто считает, что всегда добивается своего? – улыбка на лице Дейны была неизменным атрибутом, когда она вела подобные беседы.
– Нет, я спортсмен и знаю цену поражений. Я не всегда получаю то, что хочу. Но я стремлюсь к цели, иначе мне нельзя.
Ба сочла ответ исчерпывающим, натянуто улыбнулась и принялась за еду.
Когда ужин был окончен, и Питт сердечно поблагодарил нас за гостеприимство, он коснулся моей руки: