Страница 3 из 210
- Да что ты?
- Да, Цветочек, то есть, Лилия, впервые за очень долгое время осчастливила меня целым предложением, а не односложными ответами!
Завуч растерянно замерла, открывая и закрывая рот словно рыба, смотря в светящееся от триумфа лицо этого невозможного человека, а ученики, которые поняли, что ничего плохого не происходит, смеялись, поднимались с пола, не забывая при этом показывать шутнику кулак, и бросать в мою сторону косые завистливые взгляды..."
***
Даже несмотря на очевидное, я бы даже сказала показательное, игнорирование своих действий с моей стороны, Илья не отчаивался. В критических ситуациях, он будто становился человеком — зонтом — в добавок ко всему прочему, разумеется - от которого словно вода, отскакивали все мои слова и многочисленные отказы. Услышал - отряхнулся - снова за старое. Хотя, иногда его реакция на мои слова, меня откровенно пугала и заставляла сводить совместные встречи к минимуму. Особенно резко Преображенский стал реагировать на мое нежелание перевести нашу «дружбу» во что — то более серьезное, когда нам обоим исполнилось по шестнадцать лет.
И с каждым годом эта реакция только усиливалась.
***
"- Эй! Цветочек! Хочешь оказаться в паре с таким красавцем как я? Давай, соглашайся! Вот увидишь, мы будем самой красивой парой выпуска! Best always, так сказать.
- Извини, но я уже договорилась пойти с Сашей.
- С Сашей? Каким Сашей?!
- У нас что, Саш много? Он по - моему, один у нас во всех классах.
- Это с моим братом, что ли?
- Да.
- Почему?! Когда этот хмырь успел тебя позвать?! Я же с него глаз не спускал! Предатель!
- Это я его позвала, и не называй своего близнеца хмырем, Илья.
- Да хоть петухом буду называть, тебя это волновать не должно. Почему ты его позвала?! А как же я?! Мы же с ним одинаковые!
- Так что я всё равно буду в паре с красавцем, и мы будем лучшими на выпуске - подхватила я, и, стараясь не замечать потемневшее до синего цвета глаза парня, усмехнувшись, продолжила - вы же одинаковые, не правда ли?
- Это просто нечестно!- закричал Илья, сжимая руки в кулаки и смотря на меня темным взглядом, от которого я непроизвольно сделала шаг назад - не честно, слышишь?
- Извини, но я по-прежнему считаю, что выбирать себя компанию на вечер выпускного — это по-прежнему мое законное право - пожала плечами я, и, оставив разозленного парня за спиной, постаралась как можно быстрее добраться до кабинета биологии, чувствуя, как горит от пронзительного взгляда спина..."
***
И так, на протяжении многих лет, происходили наши "беседы". Нет, против Ильи Преображенского я ничего не имела, более того, если отмахнуться от всей этой показушной мишуры с громкими признаниями и обещаниями верности до гроба, можно было даже сказать, что я и Илья - друзья детства. Наверное, даже лучшие друзья. Хотя, даже это не мешало мне скрежетать зубами в бессильной ярости от всех тех шуток, которые сыпались на мою голову подобно граду.
Одно прозвище «Цветочек» чего стоит!
Не помогало даже то, что брат - близнец Ильи - Саша, который из этой пары нравился мне гораздо больше, советовал просто не обращать внимания на его братца. На все мои претензии и мольбы сделать с Ильей хоть что — нибудь, старший из братьев сочувственно хлопал меня по плечу и просил быть выше его шуток. Не скажу, что этот совет хоть когда — нибудь работал, но, наверное, Саша был по — своему прав.
Всё-таки, кто ещё из всех моих знакомых, которые знали про Илью не понаслышке, только этот человек мог похвастаться тем, что терпит его с самого рождения и делит с этим шутом одну крышу над головой, при этом до сих пор разгуливая на свободе, а не коротает время в компании санитаров.
Впрочем, у Ильи всегда была феноменальная способность располагать к себе людей. Даже мои лучшие — и, что уж тут говорить, единственные — подруги прониклись. Даже Варвара Котова, с которой я была знакома ещё со школьной скамьи, всячески поощряла внимание одного из братьев Преображенского к мой скромной персоне. Не скажу, что Илье была нужна хоть какая — то моральная поддержка, тем более от девчонки, что в протест суровому воспитанию деда - фронтовика выкрасила свои каштановые волосы в фиолетовый цвет ещё в четырнадцать лет, но подобный союзник без сомнения давал наглому Преображенскому ещё больше поводов для приставаний.
Хотя, наверное, Варю я могла простить, ведь она ещё со времен первого курса была беззаветно влюблена в брата лучше друга всё того же неугомонного Ильи Преображенского. Правда, я не совсем понимала, как именно подруга хочет привлечь внимание виновника своей первой любви, ведь Артём Смелов - тот самый парень, которому «повезло» родиться под, без сомнения, счастливой звездой - практически не общался ни с Ильей, ни с собственным братом, по крайне мере на людях, предпочитая проводить время либо с Сашей, либо с человеком, чье имя стало для меня синонимом всего самого неприятного, что есть на свете. Но подруга так уверенно шла своей дорогой, что я даже не сомневалась в успехе её действий, всячески поддерживая увлечение Вари, хотя и не понимала, что могло привлечь веселую, энергичную и беззаботную девушку, с не слишком высокой самооценкой в Артёме Смелове.