Преступившие

– Пшел вон, лакуза! – процедил Корф, и в ту же секунду проход оказался свободен.

На звонок никто не отвечал. Келюс позвонил еще раз, но безрезультатно. Наконец, когда Корф уже собирался врезать по двери ногой, послышалось легкое царапанье, и перепуганный голос прошелестел, спрашивая, кто им нужен.

– Вы нужны! – буркнул Келюс, которому вся эта конспирация успела порядочно надоесть. – Я Николай Лунин, у меня к вам письмо.

– Вы не Лунин! – взвизгнули за дверью. – Не обманывайте! Я знаю голос Николая Андреевича!

– Фу ты! – сообразил Келюс. – Непонятливый, бином… Я внук Николая Андреевича.

– А… а как звали вашу бабушку? – недоверчиво вопросили из-за двери.

– Супругу Николая Андреевича?

– Елена Константиновна, – отчеканил Лунин-младший. – Открывайте, бином, надоело!

Дверь скрипнула и отворилась. На пороге показался пожилой, весьма упитанного вида человек с всклокоченными волосами и царапиной на пухлой щеке. Несмотря на непрезентабельный вид, Келюс сразу же узнал это лицо. Размноженное фотоспособом, оно много лет подряд украшало обложки журналов и обязательные иконостасы Слуг Народа в красных уголках. Бывший Слуга Народа почти не изменился, но вид у него был не величественный, как на портретах, а растерянный, даже испуганный.

– Коленька, – забормотал он нечленораздельной скороговоркой. – Какой большой! Я тебя в последний раз видел лет двадцать назад… Да, как раз в семидесятом… Заходите, товарищи, извините что тут так… мой телефон… И не только телефон…

То, что неприятности случились не только с телефоном, стало ясно сразу. В квартире все стояло верх дном. Даже диван, разрезанный чьей-то безжалостной рукой, демонстрировал свое ватное нутро. Келюс покачал головой:

– Бандиты? Или… госбезопасность?

– Нет-нет, – зашептал хозяин. – Хуже! Хуже, товарищи! Бывшая группа «Бета»! Черные куртки…

– Майор Волков? – Келюс невольно вздрогнул.

– Да-да… Предатель… Они забрали все документы! Откуда им стало известно, ума не приложу! Телефон разбили… Я бы к соседям вышел, но Волков приказал сидеть дома… Извините, товарищи…

– Ясно, – оборвал его Лунин-младший, соображая, что нужно немедленно возвращаться домой. – Вот письмо. Этого… товарища, – он кивнул на барона, – нужно переправить в Институт Тернема. Он связной.

– Вот как? – заинтересовался хозяин квартиры. – А какой канал? Первый или второй?

– Кажется, второй, – вспомнил полковник. – Позвольте представиться, барон Корф.

– Очень приятно, товарищ… господин барон, – пролепетал хозяин. – Но разве Николай Андреевич не знает? Вчера поздно вечером банда Волкова ворвалась в Институт и похитила скантр…

– Что похитила? – изумился Келюс. – Скантр?

– Ну да, «Ядро». Теперь вся аппаратура выключена. Сами понимаете, без скантра… Я думал, Николай Андреевич в курсе…

– Бежим! – прервал его Келюс, обращаясь к своим спутникам.

– Думаешь… – начал было Фрол, молча слушавший этот странный разговор. – Волков может…

– Бежим! – повторил Николай, и они, едва попрощавшись, покинули разоренную квартиру.

Во дворе все было спокойно. Келюс, Фрол и Корф, не дожидаясь лифта, взбежали на четвертый этаж. Дверь квартиры, запертая перед уходом, теперь была приоткрыта. Барон нахмурился и достал револьвер.

– Дед! – закричал Келюс, врываясь в квартиру. Следом за ним поспешил Корф с оружием наготове и дхар, ругавший себя за то, что не догадался взять у барона одну из его гранат. Впрочем, это уже не понадобилось.

– Дед! Дед! – звал Келюс, но отвечать было некому. Старый большевик Николай Андреевич Лунин лежал на пороге кабинета, сжимая в руке бесполезный теперь браунинг. Спокойное лицо и широко открытые глаза не выражали ровно ничего. В квартире все было перевернуто, мебель опрокинута, книги сброшены с полок. Три серые папки исчезли без следа…