Поцелуев будет достаточно

Приплыли называется. Сижу в машине рядом с Кирой, а точнее сказать вплотную, и всеми силами пытаюсь скрыть стояк. Отец ничего не спрашивает, Олег Иванович только улыбается, глядя на нас в боковое зеркало. Если б знал, что они уже успели купить коляску для будущего пополнения в семье командира, которая занимала пол салона, ни за что бы не поехал. Бельё кое-кто так и не надел. И теперь этот кое-кто прижимается ко мне всеми своими округлостями, а я, положив на колени рюкзак, вспоминаю всё самое расхолаживающее, что только могу.

Как в самой заезженной комедии отец и командир вломились в квартиру в самый неподходящий момент. У нас времени только и хватило – накинуть на Киру мою толстовку. Олег Иванович, увидев её, почему-то совсем не удивился, чего никак нельзя было сказать об отце. Но Кира у меня не промах, не только к Леди в доверие втёрлась, но и родителю угодила. Скромная, милая, приветливая, всё объяснила, извинилась за внезапное вторжение и неподобающий внешний вид, улыбнулась. Вот на этом самом моменте сердце старого вояки и дрогнуло. Понимаю, сам каждый раз налюбоваться не могу на её улыбку. Я немного волновался, оставляя их одних на кухне, пока помогал командиру разгружать вещи, но, как оказалось, совершенно напрасно. Отец не только пребывал в наипрекраснейшем расположении духа, но и вызвался отвезти Киру домой.

- Кира рассказала про твой экзамен, я как будто сам там побывал! Молодец, сын, – сильное похлопывание по плечу было очень приятно ощутить. Для отца это лучший способ выразить свою гордость. – Уже к десяти вечера доходит, негоже девушке в такое время одной разъезжать, да ещё и в таком виде, – на этих его словах Кира по цвету слилась с ярко-красной скатертью на столе. – Если хочешь, можешь поехать с нами.

- Конечно я поеду, минуту дай только, переоденусь.

Вот так мы и оказались у её дома.

- Спасибо большое, что подвезли, и доброго вам вечера, – Кира улыбнулась на прощание мужчинам, а я вышел проводить её до подъезда.

Идти, к слову, было не слишком-то удобно.

- Мама в обморок не упадёт с того, что ты в таком виде?

- Надеюсь проскользнуть мимо, спасибо, что проводил.

Я потянул Киру за рукав.

- А за то, что одежду одолжил поблагодарить?

Она смущённо посмотрела через моё плечо, туда, где стояла машина с отцом и командиром, а затем быстро сделала шаг навстречу, встала на цыпочки, ухватившись пальцами за мою куртку, легко поцеловала в уголок губ. 

Чёрт, я наверное схожу с ума.

                                                                           ***

- Олег Иванович, по какому поводу вы нас обрадовали приездом?

- Что значит по какому поводу, я по-твоему забыл, что у моего ученика сегодня получение нового дана? Хвастайся давай, оболтус!

- Так вы ж всё равно опоздали, – я порылся в рюкзаке, доставая оттуда заветный чёрный пояс.

- Ничего я не опоздал, видел всё от первой до последней минуты. Да что ты мне его под нос суёшь, оденься как положено! – командир расселся на диване, поглаживая Леди за ушком. Ух, предательница, Олега Ивановича любит больше всех нас вместе взятых, урчит как паровоз.

- А почему я вас тогда не видел в зале?

- Так у тебя вон какой объект был для наблюдения, ещё б ты меня заметил. Хорош! – командир одобрительно прицокнул языком, оглядывая меня. – Дай сфотографирую, а как отец твой выйдет, вдвоём нас снимет, жене покажу и ребятам в гарнизоне.

- А почему не подошли? – я встал в гордую позу. Раз уж он решил меня на весь мир ославить, то надо выглядеть подобающе.

- Что за почемучка в тебе проснулась! Всё потому же. Не хотел мешать. – раздался характерный щелчок, и меня позвали посмотреть, что получилось. – Эх, а отец твой не верил, что тебя можно дзюдо увлечь. А оно вон как вышло. Я в твоем возрасте и мечтать о таком не мог. Ты молодец, Владислав. Помню, как в первый раз тебя увидел, такого потерянного и озлобленного, аж больно смотреть. Родители уже и не знали, что с тобой делать.

- Кстати, давно хотел спросить, а почему вы вообще за меня взялись? – этот вопрос меня давно интересовал. 

Ведь и правда, взрослый мужчина, семейный, по голову в работе, ему и с товарищами-то отдохнуть иной раз времени не оставалось, но про меня он ни разу с тех пор, как привёл в додзё, не забыл.

- Да ты ж парень-то хороший. Весь в родителей своих. И всегда таким был, – Олег Иванович откинулся на спинку дивана. – А тот первый год – это всё блажь подростковая. Объяснимая и позволительная. Она и у обычных ребят бывает, которые все условия имеют. А ты? С восьми лет с роднёй по гарнизонам. Каждые два года новая школа, друзей нормальных не заведешь, в гарнизоне ведь оно как, одни вояки, как мы с твои отцом, да срочники, с которыми тоже, даже если и подружишься, всё равно через год уедут. И родители вечно занятые. А тут на тебе, соседний городок, мальчишки, девчонки, все прелести взрослой жизни, – он усмехнулся. – Твою агрессию и протест просто направить надо было в правильное русло, выход дать. Ругать и наказывать тут бесполезно, я твоему отцу всегда говорил. Только усугубило бы ситуацию. А вот альтернативу дать это да, это дело. Вот сам посуди, как увлекся ты дзюдо серьезно, перестал по ночам домой приходить, перестал по стройкам всяким околачиваться, да по чужой частной собственности шастать. Спокойнее стал, покладистее. И завтрак родителям приготовишь, и квартиру приберешь. Да ты даже в девках и в тех лучше стал разбираться! Вон, хотя бы Киру твою взять! Не чета этой Олесе.

- Да, и чем же она лучше? – раньше я всегда злился, когда командир плохо отзывался об Олесе, но сейчас я с ним согласен. Если их сравнивать, Кира по его параметрам выигрывает однозначно.

- А чем нет? Скромная, вежливая. А выглядит как? Любо дорого смотреть. Не то, что та профурсетка: намалюется, как клоун в цирке, оденется как шалава с трассы и пойдёт мужиков клеить. Тьфу, одно расстройство!

- Она ещё и готовит вкусно.

- Кто?

- Ну, не Олеся же.

- Тогда мой тебе совет – смотри не проворонь. Счастье оно такое, бывает его не замечаешь пока не потеряешь. А как потеряешь, так даже дышать не сможешь, – Олег Иванович взъерошил мне волосы. – Ну, поговорили и будет, пора команду отбой давать. Уморился я сегодня.

Завтра, а вернее уже сегодня, мне разрешили в школу не ходить, но лечь мы всё равно решили пораньше. Как мама вернётся с ночной смены и отдохнет – поедем отпразднуем в город. Только уже три часа ночи, а у меня сна ни в одном глазу. Я запутался, черти лысые, как же я влип. Что я творю? 

Накануне, в школе, я хотел позвать Киру на получение, но она так резко отказала, сославшись на какие-то непонятные дела. Сложилось ощущение, что она просто хочет отделаться от меня. Стало неприятно, очень неприятно. Поэтому я никак не ожидал её увидеть сегодня вместе с Сашей на скамейке для гостей в зале. И что меня так обрадует её присутствие, я тоже не ожидал. А поведение? С какого перепугу она такая смелая и сексуальная? Сердечки мне воздушные шлёт, с друзьями моими спокойно общается, кофточки-каблучки – всё при ней.

Когда мы пришли ко мне домой, я решил, что она меня соблазнить хочет – нормальные люди, когда обувь снимают, в такие позы не становятся! И тем более в такой одежде... Пришлось буквально вдавиться в стену, чтобы остаться на месте.

А вот когда она чуть не упала, запутавшись в пледе, я уже не смог остановиться. Только прижав её к себе, понял почему она так старательно куталась всё это время. Мягкие полные груди даже через две футболки ощущались, как будто мы оба голые. Её близость, её запах, чуть подрагивающие губы... Я бы не остановился. Даже видя в её глазах страх, даже несмотря на сопротивление, если бы не отец и командир, я бы не отпустил её. 

Я хочу Киру, хочу так, что внутренности в жгут сворачиваются. И дело не в недотрахе или юношеских гормонах. Я не просто хочу секса, я хочу именно Киру. Хочу чувствовать под своими руками и губами её тело, хочу слышать, как она будет звать меня, хочу видеть, как страсть изменит её лицо, я хочу, чтобы она тоже касалась меня. Впервые я так сильно жажду ласк девушки. Рука непроизвольно потянулась к шее. След давно прошёл, но воспоминания остались, как и желание почувствовать ещё, ещё больше.

Когда Кира успела стать так важна для меня? Я хотел всего лишь помочь неуверенной в себе однокласснице, загладить вину перед ней. Постепенно проникся к ней симпатией, и мне захотелось устроить её личное счастье. Но как-то незаметно я сам захотел её. Только для себя. Думал, что убью одноклассников, когда утешал плачущую Киру. Но и остановила меня от этого она же. Такого я никогда не испытывал. В тот момент мне казалось, что в моих руках хрупкое сокровище, которое вот-вот разобьётся. Я так боялся потерять её.

А теперь противоречу сам себе. Сначала делаю всё, чтобы отгородиться от неё, не впускать в свою жизнь, а затем зову на помощь с племяшкой. Многих бы своих бывших позвал? Да ни одну. Скорее уж Сашкиной сестре бы позвонил. А теперь вот, радуюсь как ребёнок, когда вижу её на скамейке болельщиков. И понимаю, что она уже в моей жизни, и я хочу этого. Но не уверен, что мне это нравится. Она становится всё необходимее и контролировать это не получается.

Я влюблён в Киру? Не знаю, я уже ничего не знаю. Девятнадцать пальчиков... Наверное Сашка бы подсказал, расскажи я ему, но чувствую, что сам должен найти ответ. Тем более Кира непохожа на моих прежних пассий, с ней нельзя просто поиграть и бросить. Чёрт.

К шести утра я вынес для себя две вещи: первая – я должен удостовериться в том, что чувствую, ведь если ошибусь, могу сделать Кире больнее, чем все её подружки; вторая – держаться на безопасном от нее расстоянии. Сегодня я достиг своего предела, и если мы ещё раз окажемся так близко, то меня уже даже посторонние не остановят. Не хочу быть насильником, не хочу больше видеть этот страх в её глазах. Она должна быть готова и уверенна в своих чувствах.