Страница 9 из 122
Платье сидело великолепно. Нежное, кремового цвета, исключительно из тончайшего кружева ручной работы.
Юлия покружилась перед зеркалом. Да, зря она переживала из-за отсутствия рубинов или бриллиантов на платье – они были бы явно лишними, делая её похожей на женщину, с полным отсутствием вкуса. А так...
Узкая талия, высокая, но полная грудь, на которую заглядывались даже женатые мужчины, что приходили к папеньке в гости, всё было сдержано, не вульгарно, именно так, как надо. Лия подумала, что не зря герцог пригласил того мастера. Пусть мэтр и прыгал перед ней, как блоха, и суетился, предлагая то одно, то другое, но сотворил в итоге действительно потрясающую вещь. Турнюр небольшой, как она и просила. Очень часто этот элемент одежды напоминал табуретку, привязанную сзади, что выглядело обычно смешно. Быть клоуном в первый день знакомства с друзьями и знакомыми мужа не хотелось.
– Вам нравится, мой лорд? – спросила Юлия и посмотрела на отражение мужа в зеркале.
Отчего-то было чувство, что Эррол недоволен, причём непонятно, чем именно: то ли платье оказалось в итоге дороже, чем он планировал, то ли его таинственные дела идут не совсем так, как ему бы хотелось. Регулярные исчезновения лорда, через каждые два дня, стали чем-то привычным для герцогини, но это не умерило её любопытства. Вот вчера, например, она опять целый день не наблюдала его в замке, и когда супруг приехал – неизвестно. Лия просидела в кресле в гостиной, чтобы как полагается встретить мужа, расспросить о том, как прошёл его день, где он был, чем занимался. Но вместо этого уснула и очнулась только в собственной постели, тщательно закутанная в одеяло.
– Недурно, моя дорогая, – герцог в очередной раз окинул супругу взглядом, в котором сквозила капля сожаления. А затем подошёл и поправил выбившийся из причёски завиток. – Ты юна, моя милая, тебе ни к чему обвешиваться бриллиантами, все и так великолепно,– и шаловливо качнул пальцем её серёжку в виде капельки с таафеитом редкого красного цвета.
– Спасибо, – пробормотала девушка и направилась в гардеробную. Демонстрация закончилась.
Матильда закалывала последний локон в причёске Юлии, когда в комнату, коротко постучавшись, вошёл герцог. Жестом руки лорд удалил горничную и, дождавшись, пока та закроет за собой дверь, обратил внимание на жену. Герцогиня сидела перед зеркалом и мандражировала. От страха у неё заледенели кончики пальцев на руках, и она то и дело сжимала кулачки, разгоняя кровь. Дункан подошёл сзади, положил ей на плечи сухие, тёплые руки и наклонился к самому уху.
– Не надо бояться, милая. Страх перед публикой быстро пройдёт. Потом будешь вспоминать, какой была трусихой, и смеяться над своими опасениями. Ты прекрасно выглядишь, – тёплое дыхание мужа пробежалось по открытой шее, задело ушко, колыхнуло тонкую прядку волос, выпущенную из причёски и, поднимаясь выше, «поздоровалось» с ресничкой, заставив ту вместе со своими сестрами затрепетать от волнения. Лия сидела, прикрыв глаза, впитывая в себя эту нежность, и слушала своё сердце. Оно вообще стучит?
– Нам пора, – короткий поцелуй в висок, и вот уже герцог подаёт девушке руку, чтобы сопроводить к гостям.
Чем ближе подходили супруги к бальной зале, тем сильнее Юлия начинала чувствовать волнение и тревогу. Рука герцога уже не была «спасительной соломинкой». Какие они, эти господа, что собрались под крышей старого замка? Как примут её, молодую и никому не известную особу? Общество бывает жестоким. Оно не прощает ошибок, не ведает пощады, не допускает снисхождения.
Конечно, в этом нет ничего страшного, да и ей самой вовсе не семнадцать, чтобы быть впервые представленной кому-нибудь на высшем уровне, но, все же... Вот уже и дверь, за которой слышен гул множества голосов и звуки лёгкой музыки. У массивных створок неподвижно застыл дворецкий Жарвис. Как всегда, на своём посту и в тех же самых невозможных туфлях с большими пряжками. Слуга важно склонил голову перед Их сиятельствами.
«Соберись, Юлия! Боги, лишь бы не начать икать от волнения или не перепутать па в танце». Девушка знала: в таком состоянии, возможно, случиться всякому – от сумасшедшей жажды до истерического смеха. Вот, как сейчас! Снова появилась эта острая потребность посетить уборную. «Нет-нет, ты была там десять минут назад! Опозориться самой не страшно, переживу... Не хотелось бы позорить мужа».
– Я вижу панику на твоём лице, милая. Посмотри на меня, – бархатный голос Дункана вернул Юлию к действительности.
Её ладонь, затянутая в ажурную перчатку, дрогнула на сгибе локтя супруга.
Лёгкое похлопывание свободной рукой ей по пальчикам, и взгляд, глаза в глаза.
«Я знаю, что ты видишь в моих, мой лорд, – неуверенную, маленькую девочку. Что вижу я? Искорки тёплого янтаря. Жарвис, не открывай! Я ещё не готова расстаться с этим волшебством».
Но противный дворецкий, повинуясь незаметному кивку лорда, всё-таки
распахивает эту «страшную» дверь и...
...распорядитель праздничного бала ударяет своим жезлом в пол, торжественно объявляя:
– Герцог Дункан Эррол с супругой!
На минуту, буквально на минуту смолкли голоса, а потом восторженный шёпот раздался среди присутствующих гостей. Дункан нахмурился: его девочка понравилась, и это было хорошо, правда, необязательно. Главное, что она нравилась ему самому, а до остальных нет ровным счетом никакого дела. Даже мнение лучших друзей относительно Юлии герцога уже не волновало.
И понеслась карусель из лиц, париков, лощёных и холёных представителей аристократии, их супружниц и их же отпрысков. Юлия была сейчас в том же состоянии, что и в первый день по прибытии в замок. Натянутая улыбка и ничего не соображающий взгляд. Дункан посмотрел на бледный лик своей жены и отвёл её в сторонку.
– Что, совсем плохо, милая?
Юлия вяло кивнула.
– Хочешь проветриться?
– Да... Нет, лучше в дамскую комнату.
– Я провожу.