Страница 116 из 122
Антикварная лавка с большой витриной на торговой площади Мелькора, столицы Зейрасса, была чудесной. Это Харук понял сразу, едва приблизился, держа коня под уздцы, чтобы рассмотреть каким хламом торгуют в магазинчике со звучной вывеской «Альбрек и сыновья». Точнее, он думал, что торгуют хламом, пока не подошёл вплотную и не ткнулся носом в пыльное стекло, чтобы рассмотреть разложенный на прилавке за ним товар. На первый взгляд неприглядный и скучный: старые монеты, серебряные ложки в потёртом синем футляре, атрибут чайной церемонии – щипцы для сахара в виде куриных лапок, жирандоль на четыре свечи с неполным набором хрустальных подвесок, карманные часы на цепочке с чьим-то выгравированным именем на крышке, статуэтка из фарфора изображающая девушку с зайцем. Шкатулка, портсигар, пресс-папье с ручкой похожей на змеиную голову. Но взгляд графа приковала почерневшая от времени деревянная дощечка с вырезанными на ней рунами и знаком возрождения, символизирующим сияющий Аом. Кому-то подобная находка могла показаться никчёмной, но только не ему, помешанному на загадках древности.
Харук с тоской бросил взгляд на дверь, ведущую в лавку. На кованой железной ручке висела табличка: «Ушёл обедать. Буду обязательно». Мужчина вздохнул, а затем снова повернулся к стеклу, проведя по нему пальцем, словно пытаясь сквозь преграду почувствовать ценность экспоната. И когда кто-то закричал за его спиной: «Держи вора!», не сразу среагировал.
– Господин, что же вы рот-то так широко раззявили, у вас кошель срезали!
Гарольд машинально провёл по поясу... мешочка с монетами не было. Как и не было в поле зрения того, кто украл его. Он повертел головой, пытаясь высмотреть воришку, но только любопытные и насмешливые взгляды получил в ответ на свой немой вопрос, кто это сделал?
По всей видимости, для людей подобное было в порядке вещей. Торговцы, покупатели и просто праздные зеваки постоянно подвергались опустошению карманов со стороны местных бродяжек. Харук обычно не допускал подобной оплошности. Но увиденное за стеклом антикварной лавки, ради которой он заглянул в этот район Мелькора, на время заставило потерять бдительность. Усмехнувшись, он собрался было вернуться в гостиницу, где в снятых им апартаментах оставалась ещё достаточная сумма денег, как площадь огласил жалобный крик:
– Ай! Больно же! Ухо оторвёшь! – вопил босоногий мальчишка, которого за это самое ухо тащила необычная девушка.
То, что она вылезла из той же подворотни, было понятно, даже не имей никогда граф дело с беспризорной братией. Одежда на ней не отличалась чистотой и новизной. Узкие брюки, цвет трудно угадать, были заправлены в невысокие поношенные сапоги, покрытые толстым слоем пыли. Серый длинный жилет из грубого сукна и серая же рубаха с обтрёпанными манжетами. И в завершение этого ансамбля на голове девчонки красовалась широкополая мужская шляпа с загнутыми кверху краями, что делало её похожей на пиратку.
– У вас этот нахалёнок кошель спёр? – остановившись напротив, бесцеремонно поинтересовалась она у графа, по-прежнему не отпуская ухо мальчишки. Девица внимательно оглядывала мужчину с ног до головы.
– У меня, – немного растерянно признался Гарольд, рассматривая девушку в ответ не менее заинтересованно. Он дал бы ей лет двадцать. Красивая форма слегка обветренных губ и маленький нос с россыпью светлых веснушек, длинные светлые волосы, небрежно убранные в толстую косу, перекинутую через плечо, и потрясающая фигура. «Какая красота пропадает в нищете! Эти ноги просто преступление кутать в подобное тряпьё», – с досадой подумал мужчина и перехватил насмешливый взгляд серых глаз из-под головного убора.
– Сразу видно – приезжий, – пренебрежительно процедила она, затем ловко поддала коленкой под зад вырывающемуся пацанёнку.
– Стоять! А то ухо оторву и не верну!
– Прости–и–ите!– заскулил малец, приняв весьма несчастный вид.
– Держите! – крикнула незнакомка и ловко бросила кошель графу. – Будете ворон ловить – по миру пойдёте!
– Спасибо! – поблагодарил Гарольд, выбитый из колеи дерзким тоном очаровательной бродяжки. Он не отрывал взгляда от смеющихся серых глаз. – Э-э... чем я могу тебя отблагодарить? – спохватился Харук, вспомнив о правилах приличия, когда парочка развернулась от него, готовая нырнуть в гущу собравшихся зевак.
– Обойдусь! – сильнее развеселилась девица, – за своими штанами лучше следите!
Мальчишка, почувствовав ослабление хватки, извернулся, дёрнулся в сторону и рванул в толпу, сверкая босыми пятками. А Гарольд даже моргнуть не успел, как обаятельная незнакомка растворилась среди бесчисленных торговых рядов, палаток и людей, оставив после себя нотку лёгкой грусти и вспыхнувшего интереса.
Он всё-таки дождался продавца из «Альбрека и сыновья», но приобретая раритет уже не испытывал того восторга, как в самом начале, когда его увидел. Мысли то и дело возвращались к девушке, напоминая её дерзкий взгляд и красивые глаза. Длинные стройные ноги. Милые веснушки. Было что-то необычное в ней. То, что бросилось в глаза, но тут же забылось. Весь остаток дня Гарольд ломал голову, пока не сдался и не занялся приведением себя в порядок. О его приезде было известно заранее, и вечером его ждала встреча с местной аристократией.
Спустя какое-то время отмытый от дорожной пыли, переодетый в светлый костюм, граф Харук направился на приём к градоначальнику. Но не успел он переступить порог городской ратуши, как был сжат в крепких объятиях молодым человеком, бросившимся ему навстречу с криком: «Ну наконец-то! Хоть одно родное лицо!»
Оноре де Катис разве что слезу не пустил от переполнявших его эмоций.
– Как я рад! Как я рад, ваше сиятельство, что вы здесь! Надолго? Где остановились? Как там в Аргайле? Что нового в столице? – засыпал вопросами гостя виконт, вцепившись, как клещ в его руку.
– Я, собственно... – ошеломлённый таким бурным приветствием знакомого по дворцовым приёмам, Гарольд не мог собраться с мыслями. – Оноре, я тоже рад вас видеть, но как вы здесь...