Несущий Свет

Наконец, черный силуэт исчез за порогом. Валюженич медленно опустил меч. Через несколько секунд Степа и Шарль уже были рядом.

– О'кей, – американец аккуратно положил меч на землю, а сам без сил присел на ближайший камень. – Стив, я кажется, нарушил воинскую дисциплину. Но ведь этот цирковой персонаж надо было как-то задержать…

– Ты прочел заклятие от нечистой силы? – Карно возбужденно потер руки.

– Йе, но это, конечно, не главное. Я подумал… Стив, ты спрашиваешь, почему в нас не попали пули?

– Ну… да.

– Конечно, они могли и промахнуться. Теоретически. Но, в общем, шансов у нас не было. И тут я подумал, что один шанс у нас все-таки есть. Если эти ножны – настоящие…

– Ножны от меча Артура? – не выдержал Карно.

– Да, если ножны логрские, тогда они защитят нас. Когда пули в нас не попали, я был уже почти уверен. Не знаю, как но помогло и на этот раз…

– Потом, – перебил его Степа. – Похоже, еще не конец. К двери!

Валюженич кивнул и встал. Косухин сунул ему револьвер, и они поспешили ко входу. Выглядывать покуда было опасно. Степа занял прежнюю позицию – возле стены. Он прислушался – снаружи стояла тишина.

Внезапно сзади вспыхнул свет. Карно, включив фонарик, что-то пытался найти между лежавшими на полу камнями.

– Шарль, – позвал Валюженич, но Карно лишь покрутил головой, продолжая свои поиски. Внезапно он вскочил, подпрыгнул, воскликнул нечто вроде «оп-ля!» и поспешил к приятелям.

– Нашел! Там, где стояло это чучело…

Он вновь включил фонарик и раскрыл ладонь. Свет упал на два маленьких осколка.

– В него попали пули! – Карно говорил так быстро, что Степа с трудом его понимал. – Понимаете, теперь я отнесу это в лабораторию, и мы узнаем, из какого теста слепили нашего приятеля. По-моему, это все-таки глина… Тише! – Косухин поднял руку. Послышалось гудение мотора.

– Укатили, – шепнул Шарль, когда шум медленно стих. – Похоже, обратно, в Бриньоган. Но у них был второй автомобиль…

– Подождем, – решил Степа. – Мало ли что, чердынь-калуга…

Они прождали с полчаса, но возле церкви все молчало, лишь изредка доносился шум ночного леса. В конце концов Косухин решил рискнуть, и они вышли наружу.

Возле церкви было пусто. Рядом с автомобилем Карно стоял другой, тоже небольшой, но черный. В авто никого не было, передняя дверца распахнута настежь, а на траве лежала монтировка.

– Порядок! Целая, – сообщил Карно, осмотрев свою машину.

– Пора уходить, – рассудил Валюженич. – Да, набрались впечатлений, джентльмены!..

Возвращаться в темную, пахнувшую порохом и смертью церковь не хотелось, но надо было спешить. Валюженич аккуратно собрал находки, замотав меч в свою порванную рубашку. Тем временем Карно забрал кирки и бегло осмотрел весь храм, чтобы чего-либо не забыть. К трупам решили не прикасаться. Шарль предложил проверить у них документы, но Степа запретил. Ему и так было ясно, кто их ночные гости.

– Остается помолиться святому Иринею, – заключил Шарль, когда они покидали храм. – Не подвел старик – защитил. Но, кровь Христова! Кто мне объяснит, кому мы могли понадобиться? Неужели конкуренты-граалисты?

– Я объясню, – пообещал Степа. – Но после, ладно?

Карно вывел машину на шоссе. Поскольку их враги вернулись в Бриньоган, Шарль предложил ехать в противоположную сторону, чтобы через Ренн и Ле-Ман вернуться в Париж. Ему не возражали, всем хотелось поскорее убраться из этого жуткого места.

– Стив, а что эти бандиты сказали о твоем брате? – поинтересовался Валюженич, когда авто повернуло на юго-запад и помчалось прочь от леса. – Я не понял…

– Я тоже… это… Не понял, – медленно, пересиливая себя, ответил Косухин. Он не мог и не хотел говорить на эту тему. Сомнений не было – Берг велел передать, что Николая нет в живых.

Степа вновь вспомнил о перстне на руке Берга, а затем вдруг в памяти всплыло увиденное в зеркале, когда поезд мчал его в Париж. Они приходили к нему – Ксения, Семирадский, Ирман. Приходили, чтобы предупредить об опасности – теперь уже ясно какой. Или… Или чтоб поведать о брате!..

Берг! Он знал все! И, возможно, не просто знал. Почему-то Наташиному дяде надо было убрать всех, кто имел отношение к старту «Мономаха». Наташа потеряла память, за Степой и Валюженичем охотились… А Николай – он ведь должен был выйти на связь именно через лабораторию Берга!

Между тем Карно требовал немедленного и точного отчета, дабы узнать, по какому поводу его, законопослушного французского гражданина, решили прикончить прямо во время осмотра исторической достопримечательности.

Валюженич взглянул на Степу, и тот, как мог, удовлетворил любопытство Шарля. Естественно, о «Мономахе» Косухин не сказал ни слова. Наташин дядя предстал в облике озверелого белогвардейца, каким он в действительности и являлся. Правда, эта версия никак не объясняла стремления расквитаться с далеким от идей большевизма Валюженичем, но Карно додумал все сам:

– Это все тот парень, Гастон. Наш Тадеуш, похоже, излишне желал продолжать знакомство с мадемуазель Натали. Типичные нравы парижских апашей! Ну, ребята, вы и влипли!

Ни Тэд, ни Косухин не стали возражать, тем более мсье де Сен-Луи не вызывал у них ни малейших симпатий.

– Жаль, что его не пристрелили! – заключил несентиментальный Карно. – Эх, знал бы – не выпустил! У него такие противные потные руки…

Авто мчало по пустынной дороге. Слева и справа мелькали силуэты высоких старых деревьев, росших у обочины, и Степе внезапно дико захотелось спать. Он знал за собой эту особенность. С ног валило чаще всего после боя, особенно когда приходилось ходить в штыковую…

…Под утро въехали в Ренн. Тут уж не выдержал даже неутомимый Карно, и они остановились в первом же небольшом отеле. Отоспавшись, решили ехать дальше, но сперва Шарль позвонил в Париж отцу – и, как выяснилось, вовремя. Сенатор Карно, обеспокоенный странным вояжем сына, уже успел протелеграфировать в Бриньоган и готовился заявить в жандармерию. Успокоив отца, Шарль сообщил, что они вернутся в Париж послезавтра.

Ехали не спеша, а в Ле-Мане сделали дневку, причем Степа был отконвоирован в здешний собор, где послушал лекцию об особенностях французской готики. От посещения музея он все-таки отбился и предпочел просто погулять по городу, втайне надеясь, что хотя бы здесь, в пролетарской Франции, удастся встретить товарищей по партии. Но, вероятно, население Ле-Мана еще недостаточно восприняло самые передовые идеи: в городе, как удалось выяснить, преобладала изначально реакционная католическая партия, а слабую оппозицию ей составляли вовсе не коммунисты, а какие-то мелкотравчатые радикалы. Степе стало скучно, очень захотелось домой. Наблюдения последних месяцев не обнадеживали: ни стонущая под колониальным игом Индия, ни Франция – родина Коммуны не спешили под знамена Мировой Революции. И это было очень обидно…

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.