Страница 73 из 82
- Раньше делали на совесть.
- Чьё это здание? – поинтересовалась Татьяна, кивая на дом, заросший кустами и деревьями, как в фильмах про апокалипсис.
- Не знаю, - Шувалов пожал плечами, - когда мы только переехали, тут был какой-то санаторий, потом говорили – его выкупили, ещё раз выкупили…
- Тут очень красиво, странно, что такое место пустует.
- Тут красиво, потому что пусто, Танюш. - Шувалов легко спрыгнул с последней ступеньки и подал руки своей спутнице, по какой-то причине ему показалось мало придержать девушку за руку, он приподнял её, удерживая одной рукой за талию, и только потом поставил её ноги в тёплый, даже горячий песок. – Тут бывают только местные и постоянные отдыхающие, и то нечасто. Неудобный подъезд, сама видела, идти далеко, да и мороженое с пивом не продают.
- Да уж, как же без мороженого, - хихикнула Ложкина.
- Да уж, а не помешало бы освежиться.
Шувалов быстрым шагом прошёл к кромке воды, на ходу раздеваясь, и тут же ринулся в воду. Его примеру последовала Ложкина.
Они долго разговаривали под палящим солнцем и катались на волнах, находясь в самый разгар пляжного сезона, недалеко от популярнейших пляжей, при этом в полном одиночестве.
Шувалов умел удивлять. За этот, грозивший стать бесконечным, день, он ещё пару раз удивил Ложкину. Когда появился катер, как оказалось, вызванный Шуваловым, и они долго плавали в чистейшей воде, вдали от береговой линии. И когда, немного обгоревшую и уставшую Татьяну отвёз в ресторан, расположенный в тени деревьев, с видом на небольшой водопад, при этом «беседка» каким-то образом оказалась в отдалении от основной массы отдыхающих.
Если Шувалов ставил своей задачей соблазнить Татьяну, подумала вдруг Ложкина, он бы наверняка этого добился. Её никогда не удивляло количество калиброванных Алён в жизни фон Хер Шувалова, но теперь всё и вовсе становилось на свои места. В природе просто не могло существовать Алёны, которая устояла бы перед этим мужчиной. И это, Ложкина была уверена, он ещё не включал на полную мощность свою кобелиную натуру, «харизму», не для чего.
- Послушай, всё-таки надо с ними основательно поговорить, - сказала Ложкина, когда авто въехало во двор, и свет от фар осветил парочку Яна и Лили, которые уже успели отсесть друг от друга на приличное расстояние, однако вид обоих был не только смущённый, но и красноречивый.
- Хорошо, - Шувалов на редкость быстро согласился с Ложкиной и, открыв ей дверь, направился в сторону сына с подружкой.
Они немного поговорили о «погоде и природе», после чего Лиля попрощалась и двинулась в сторону калитки – домой.
- Ян, зайди потом ко мне, - кинул вслед Шувалов и, дождавшись утвердительного кивка, пошёл в сторону дома, проведать Анну-Эльзу, которая на все звонки сына в течение дня бодро отвечала, что чувствует себя превосходно, и клялась, что «не сдвинется с места без разрешения своего мальчика и Танечки».
Конечно, обещание она своё нарушила и даже не пыталась этого скрывать.
- Твой отец, - объяснила она спокойно, - абсолютно беспомощный, в некоторых аспектах бизнеса, человек, а я прекрасно себя чувствую и не собираюсь терять время на болезни.
Леопольд улыбнулся Анне-Эльзе, но спорить не стал.
Татьяна поднялась к себе, приняла душ, намазала себя кремом и даже вышла погулять с Алькой, которая уже отлично освоилась на чужой территории и, похоже, считала её своей, а фон Хер Шувалов всё ещё беседовал с вернувшимся раньше сыном.
Ложкиной было интересно, но она держалась вдали, а потом и вовсе притихла, взяв на руки собаку, которая тут же уснула, и слушала цокот цикад.
Ей было на редкость спокойно, несмотря на усталость от длинного и насыщенного дня.
Это было немного странное чувство, Ложкина всегда волновалась. О том, как пройдёт следующая смена или прошла предыдущая, она волновалась, успеет ли на метро, успеет ли оплатить телефон или интернет, у неё часто всё было в последний момент, иногда Ложкиной казалось, что она начала бежать какой-то бессмысленный марафон, и она уже не помнит, куда и зачем она бежит, но сегодня вечером она остановилась.
Конечно, она не переосмысливала свою жизнь или ещё что-то в этом роде, просто впервые за долгое время Ложкиной не нужно было спешить и даже думать.
Это состояние было временным, но понравилось Татьяне. Шувалов, как и обещал – устроил ей отличный отпуск, и она, наконец-то, почувствовала себя на самом деле отдохнувшей.
Ну, что? – спросила Ложкина подошедшего Шувалова.
- Что «что»?
- Поговорил?
- Как видишь, - он развёл руками.
- И?
- Татьяна, я не стану говорить с тобой об интимной жизни своего сына.
- Ах, ну да, «трепет первых прикосновений», - Ложкина фыркнула.
- Типа того.
Ложкина замолчала, положив голову на плечо Шувалова, он только обнял девушку, и она, почему-то благодарно, закрыла глаза и слушала ночь и дыхание мужчины рядом.
- Я почему-то не хочу спать, - сказал Шувалов тихо, - составишь мне компанию?
- Только у меня в комнате, а то прохладно, - зевнула Ложкина, но согласилась.
- Ты перегрелась немного, вот и знобит, пойдём.
В комнате, сидя на огромной кровати, утопающей в лунном свете из открытого окна и ворохе белых покрывал и простыней, Татьяна смотрела на Шувалова, который стоял посредине и рассказывал нечто увлекательное, малость фривольное и немного личное.
- Да просто секс должен быть разнообразным, - спорила Ложкина, - иначе любые отношения скатятся к нулю.
- Секс просто должен быть, - отрезал Шувалов.
- Ну, конечно, медленно, печально, в миссионерской позиции! – Ложкину передёрнуло.