Эфир. Сборник

Порой ощущаешь себя королём мироздания, просто царём горы, как будто ведущий известного телешоу орёт, что есть мочи, прямо тебе в ухо: «Ты Царь Горы».

О, да, именно так я ощущаю себя.

Раскинувшись на угловом диване, расстегнув рубашку, практически готовый кончить прямо в горячий рот своей подруги. Потому что я заслужил это.

Почти два месяца я провёл в открытом море, живя в каюте с тремя такими же парнями, как я. Стуча зубами то от холода, то от жары, и работая по восемнадцать часов в сутки, периодически страдая при этом от морской болезни. Потому что я не морской волк, я инженер, как и те трое со мной. И мы присутствовали на испытаниях своего же оборудования, которое прошло успешно, и компания, в которой я работал, отхватила умопомрачительный контракт, от которого мне отвалятся отнюдь не крошки, ведь я руководил и руковожу этим проектом. Так что, мне есть, от чего чувствовать себя царём горы и королём мира.

Но дело вовсе не в этом. А в ротике, который мягко обволакивает мой член, и я просто схожу с ума от наслаждения.

Два месяца без секса. Два. Месяца.

Когда мы уходили, был разгар весны, сейчас же разгар белых ночей – лето.

И вот я тут – на этом диване, в расслабленной позе, со своей подругой.

Не надо думать, что я какой-то озабоченный придурок, хотя, вероятно, это так и есть.

Я заслужил всё, что происходит прямо сейчас. Я подарил цветы и пару керамических черепашек, потому что моя подруга просто повёрнута на них, и я помню это. Понимаете, женщины любят, когда ты помнишь такую ерунду про них. Так же, я сам приготовил ужин, возможно, это не шедевр кулинарного искусства, но это вполне можно есть. Конечно, по большей части я это сделал, чтобы не терять время, а как можно скорей заполучить то, зачем и встретился с ней, но, чёрт, я даже зажёг свечи, расставил цветы и сделал ещё много романтичной ерунды, чтобы ей было приятно.

Так что, прямо сейчас я собираюсь кончить, спустя совсем непродолжительное время, но и об этом я предупредил её, она знает, что потом я наверстаю всё…

И чёрт… да…

Нет!

Трель айфона отвлекает меня, в раздражении сбросив звонок, я снова откидываюсь на спину и собираюсь кончить…

Да… нет… звонок.

Я снова сбрасываю, кто бы это ни был, он очень не вовремя. Очень!

Потом раздаётся трель другого телефона, и даже домашнего. Одновременно, блядь! Пока меня буквально разрывает от желания кончить.

Приходится посмотреть на имя того, кому пришло в голову в два часа ночи звонить, и заставить мои бёдра перестать двигаться.

- Ты не вовремя, - немного сипло отвечаю я.

- Плевать, - слышу раздражённое. Окей, ему плевать. - Кира в ночном клубе.

- И что?

В этот момент я думаю, есть ли хоть один шанс, что меня оправдают за убийство моего начальника, руководителя компании, в которой я работаю, которая… А, это я уже говорил. Его сестра в ночном клубе, причём тут я и мой член?

- Ты должен поехать и забрать её! Сейчас же!

- Да ладно?

Я просто не верю в это, я не верю в происходящее.

- Ладно! Записывай…

- Какого? Слушай, почему бы тебе самому не забрать её, она твоя сестра, не моя.

- Да потому что я в Норвегии, блядь! – уже орёт взбешённый голос.

Это аргумент. Он не может забрать её сам.

- Послушай, - я качнул бёдрами, давая понять, что подруге следует продолжить свои лёгкие поигрывания язычком, - откуда паника? Она совершеннолетняя, ничего не случится…- пытаюсь проглотить стон, - потанцует, оторвётся и приедет домой.

- Она в Луне!

Это аргумент. Это чертовски серьёзный аргумент встать и поехать за его сестрой.

Луна – стрип-клуб. Элитный, с дорогими девочками, хорошим алкоголем и, черт возьми, всем известно, с чем ещё. Как её туда пропустили? Она же… да, блядь, она уже совершеннолетняя, и её пропустили.

- Зачем она пошла туда? Её интересуют голые девочки?

Продолжаю немного двигаться, смотря на осуждающий взгляд своей подружки. Понятно, я сказал что-то не то.

- Сейчас я поеду и заберу её, - я сбрасываю звонок ещё до того, как услышу гневную тираду, и снова откидываюсь, давая понять, что подруга должна поторопиться, что она и делает…

Да… да… черт… нет!

- Что? – в раздражении ору я в трубку.

- Ты ещё дома, гавнюк?

- Еду я, в лифте уже.

- Ты дома! – я просто чувствую гнев, несущийся через волны сотовой связи. – Поднял свой зад и пошёл! Сейчас!

- Мой член во рту у Ланы, мать твою, дай мне три минуты.

- Сейчас же!

- Иди ты.

- Я твой начальник.

И мне не нравится этот тон.

- Я, блядь, тебя уволю, сейчас.

- Ты не можешь.

Он не может, потому что я царь горы, я разработал всё то, что принесло компании умопомрачительный контракт.

- Могу, за нарушение дисциплины, систематическое!

Хорошо, я не самый ответственный парень в этом плане, мой рабочий день начинается в девять и заканчивается в шесть, но я никогда не появляюсь в лабораториях раньше двенадцати, я могу даже проспать важное совещание, но когда действительно надо - я работаю сутками, живя на кофеине и таурине.

- Ты переспал с моей женщиной.

Продолжает давить.

- Она была твоей месяц.

Оправдываюсь я вяло, потому что так и было, и это не лучший поступок в моей жизни, но определённо не то, за что отправляют в ад.

- Да, но ты переспал с ней именно в этот месяц.

- Иду, - и я, действительно, встаю и заправляю свой требующий внимания член в штаны, так, что даже от моих прикосновений он дёргается и вопит, чтобы я продолжил и дал ему кончить. – Что случится за пару минут?.. - говорю я. – Она не школьница, что за паника? - всё это я говорю не в трубку, как и: – Она взрослый человек, разумный, - пытаюсь придавить собственный член, чтобы хоть как-то унять дискомфорт.

- Она умная девочка, парень, что за паника? - это я говорю уже в трубку, придерживая дверь и извиняясь глазами, смотрю, как выходит моя подруга, вспоминая, как умная девочка совсем недавно уточняла у меня про евклидовы пространства, тогда как учится она на факультете монументальной живописи.

- Умная, - и я слышу практически отеческую гордость в его словах.

По пути в Луну я высаживаю Лану, завтра ей на работу, как и мне, так что лучше ей выспаться.

- Прости, детка, - по правде, я не знаю, перед кем я извиняюсь, перед ней или своим опавшим стояком.

- Ничего, он становится невменяемым, когда речь идёт о его сестре.

И это правда.

Зайдя в полутёмный зал в сопровождении девушки только в трусиках, сажусь за стол и смотрю по сторонам.

Девочки, девочки, девочки… Разные. Высокие, пониже, худые и в теле, на любой вкус, но все с отличным тренированным телом, что не удивительно – каждая из них вытворяет сложные акробатические па на пилоне, и каждая готова исполнить это лично для тебя. Они проходят мимо, подсаживаются, но ненавязчивы. Профессиональны.

Они, как акулы, кружат вокруг, зная, что сожрут тебя всё равно… и мой член согласен с ними. Он реагирует практически моментально.

Два месяца без секса. Два. Месяца.

Тут не принято ходить между столиками и заглядывать в лица присутствующих, и как же я найду здесь Киру?

Подзываю одну из девочек, она довольно улыбается.

- Послушай, ты не видела тут девушку… такую молоденькую, тёмные волосы, серые глаза.

- Здесь много девушек, - она смеётся, наклоняясь надо мной так, что её грудь оказывается на уровне моих глаз.

- Она сестра, понимаешь, - начинаю я.

- Я могу быть твоей сестрой, - она присаживается рядом. – Всё, что ты захочешь… танец? – она поднимает меня за руку, и я, как кролик за удавом, иду вслед за ней в комнату для приватов, где она изгибается, словно кошка, трётся об меня, и мой, уже до боли стоящий член позволяет трогать себя везде, и я чувствую, что если сейчас я не получу то, что требует мой организм – я просто сойду с ума.

Но знаете, я не пользуюсь подобного рода услугами. Да, приятно, когда женщина танцует для тебя, сидит у тебя на коленях, подставляет себя под твои руки и всеми силами старается показать, насколько ты в её вкусе… но это не значит, что этим нужно воспользоваться здесь и сейчас. Так что, я предпочитаю смотреть, трогать, но не иметь. Я не пользуюсь услугами проституток. О, я вовсе не святоша и бывает, снимаю, что называется, девушку на ночь, но это, хотя бы формально, может быть приравнено к отношениям, и всё происходит по взаимному согласию, а не за наличный расчёт.

Но прямо сейчас я готов обналичить круглую сумму, и поверьте, она неприлично круглая, чтобы та девочка, что ёрзает на мне, отсосала мне прямо тут, и я точно знаю, что она не будет против. Слова уже практически слетают с моих губ, как раздаётся звонок айфона.

Это уже становится традицией, не так ли?

Так что через пару минут я пробегаюсь глазами по залу, чтобы найти цель своего визита, и нахожу её.

Там человек семь, при этом только две девушки – Кира и какая-то блондинка, переборщившая с макияжем. Они отпивают из высоких бокалов с коктейлями, и я понимаю, что обе в изрядном подпитии. В такие бокалы можно намешать что угодно, можно накачать девушку до нужной тебе кондиции в считанные минуты, а она будет думать, что попивает слабоалкогольный коктейль с симпатичным зонтиком и кусочком лайма.

Кира перехватывает мой взгляд и недовольно отводит глаза, перекидывая при этом ногу на ногу, пока я двигаюсь в их сторону. Мне абсолютно плевать на её недовольный взгляд, как и на взгляды её приятелей, которые косятся на меня, когда я сажусь напротив Киры и интересуюсь, что же такая благовоспитанная девица делает в этом гнезде разврата.

- Отдыхаю, - протягивает Кира и ещё раз перекидывает ногу на ногу, так, что я усилием воли заставляю себя не пялиться на них, потому что они действительно охеренно стройные, охеренно длинные, а у меня не было секса два месяца, и всё, что происходило последние пару часов, практически сделало из меня озабоченного малолетку.

- Это не лучшее место для отдыха, - говорю я, пытаясь не смотреть настолько откровенно на её губы, но видение, как эти губы обхватывают… черт, это сестра моего друга. Младшая сестра. И всё, что мне нужно – это взять её за руку и трахнуть, черт… нет, отвезти домой.

Если бы меня попросили дать характеристику Кире одним словом, это слово было бы – блистательная. Я не помню случая или ситуации, вида деятельности или события, где бы она не блистала.

Мы жили в одном дворе, не просто дворе, а в привилегированном. Это не «элитный жилой комплекс» или ещё какая-нибудь ерунда «для богатых людей», «ценителей» или «сильных духом». Это дом, где со времён Союза жили те самые люди, которые отоваривались за дойчмарки, и возле дома стоял автопарк из служебных авто.

Там жили консулы, заслуженные артисты и партийные работники. Вы скажете, всё изменилось с тех пор… изменилось. Но не этот двор и не эти люди, и не дети этих людей, и их дети, которые давно уже живут в других домах, а то и странах, но их корни – привилегированные, и это у них в крови.

Я не знаю родителей Влада – моего друга, старше меня на несколько лет, знаю только, что мать его – известная прима-балерина, – умерла от какой-то болезни, а отец быстро утешился с другой, такой же, не менее привилегированной женщиной. Так что Влад и его сестра воспитывались родителями их матери – адмиралом и театральным критиком, известной в своих кругах, отличающейся безупречными манерами.