Страница 99 из 110
Расплатившись и загрузив всё в пакеты, направилась дальше. И сама не заметила, как оказалась около собственного подъезда. Похлопала по карманам, вытащила ключи и шустро проскользнула внутрь, пыхтя и таща свои покупки наверх. Лестница показалась проклятьем, пока я не дошла до конца и не прислонилась лбом к двери. После чего фыркнула и, сдув прядь волос упавшую на нос, открыла дверь.
Меня встретил тёплый свет, льющийся из кухни и запах крепкого, свежее сваренного кофе. А ещё обеспокоенный взгляд серо-зелёных глаз и мягкая, радостная улыбка. Жмур тут же отобрал у меня пакеты, спихнув их куда-то в сторону, и обхватил лицо ладонями, внимательно вглядываясь, ища хоть какие-то намёки на то, что со мной опять что-то случилось.
- Эй… - мягко взъерошила рукой тёмные волосы на затылке и, привстав на цыпочки осторожно коснулась губами его лба. – Со мной всё в порядке, Жмураэлло. На упыря, правда, смахиваю или на очень дальнего родственника графа Дракулы… Но это исправит вкусный ужин, приятная компания и сон. Много сна.
Бывший труп насмешливо фыркнул. И настойчиво, но нежно поцеловал, стягивая мешающийся пуховик. Нет, никакого намёка на страсть или же какие-то другие активные постельные упражнения. Я, собственно, насчёт состояния ни капли не шутила, скорее недоговаривала.
На ногах я стояла из чистого упрямства и с облегчённым вздохом обмякла в настойчивых руках мужчины, когда тот прижал меня к себе как можно крепче, и проворчала:
- Будешь дальше так меня обнимать и так приветствовать, ужин станет очень поздним завтраком… И вообще, неси меня олень, в свою страну оленью! В смысле, - под тихий смешок, согревший мою шею, я хихикнула и поправилась. – На диван. Согласна на чай, бутерброд и обнимашки, да. Без обнимашек не согласна на отдых!
Жмур на это только рассмеялся, с лёгкостью подхватив меня на руки и унося в указанном направлении. Продукты в холодильник тоже он разместил. И чай принёс, и бутерброды сделал, и селя рядом обнимая за талию и позволяя с удобством разлечься на его широкой груди, счастливо жмурясь от удовольствия.
- Дорогой, я дома… - прошептала себе под нос, тихо хихикнув, когда прохладные пальцы прошлись по пояснице, вызывая толпу мурашек вдоль позвоночника.
И впервые в моей жизни, эта фраза звучала без привычного одинокого сарказма и яда. В ней не было усталого бессилия, боли, непонимания и обиды на то, что у всех есть к кому возвращаться, а мне и в этом не повезло. Зато была надежда, умиротворение и та самая, пресловутая нотка нежной, пока ещё неосознанной влюблённости. Или любви.
Да, наверное, всё-таки любви… Себе-то ведь можно не врать, да, Харон?