Страница 60 из 110
Вы когда-нибудь видели командира отряда мужчин особой нежности? В смысле, ОМОНа? Обычно это хмурый такой дядя, лицом и взглядом выражающий всё, что он думает о мироздании вообще и о вашем конкретном местоположении в оном (лёжа лицом вниз, руки за головой) в частности. Так вот, Сан Саныч, а точнее Александр Александрович Тихомиров не только лицом внушал опасение. Он всем своим видом вызывал страх и трепет у окружающих и не дай бог вам оказаться по разные стороны баррикад!
Ведь Сан Саныч это два с лишним метра дружелюбия, добродушия, непоколебимого спокойствия и терпения, дополненные отличной физической подготовкой, огромными кулаками и суровой армейской школой жизни, оставившей свой отпечаток на всём, до чего дотянулась. У меня иногда ощущение, что он (отпечаток, в смысле) в виде подошвы бертс проглядывает сквозь доброжелательное выражение на суровом мужском лице.
А вообще симпатичный дядя. Глаза карие, волосы светлые, усы залихватские и голос. Да, за голос Саныча любой певец душу бы продал. Исключительно в корыстных целях, конечно же! И почему я не могу влюбиться в такую очаровательную во всех смыслах и привлекательную во всей качествах персону?
Нет, мне жмурика подавай. Ладно, хоть живого… Ну, во всяком случае, он вчера вечером бодро отплясывал по квартире, всем своим видом выказывая неодобрение, порицание и прочие негативные эмоции в отношении моего решения выйти-таки на работу. И мне даже было стыдно, местами. Особенно, когда к прищуренным, светло-зелёным глазам, смотревшим на меня с непередаваемой укоризной, добавилась матерная нотация в исполнении Шута.
Только когда это меня могло остановить?
- Какое место работы, такое и чувство юмора, – тихо фыркнула, когда чужая огромная лапа разворошила причёску, пройдясь в нежном жесте по моим бедным волосам.
Саныч в ответ на мою реплику только добродушно хмыкнул, приземляясь на свободный стул и вытаскивая из кармана надкусанную плитку шоколада. Что бы тут же сунуть её мне в руки, не обращая ни малейшего желания на мелкие, но очень грязные подробности работы в морге.
На труп, например. На свежевскрытый труп, который источает ничем не перебиваемый аромат крови и внутренностей, местами перебиваемый хлоркой. Иногда я думаю, что омоновец – это не профессия, это диагноз. А в некоторых случаях исключительно клинический!
- Когда-нибудь я заработаю кариес, - притворно вздохнула, тем не менее, с удовольствием откусив кусок горького шоколада. Качественного, настоящего, это вам не хухры-мухры рыночное! – И буду беззубая и несчастная!
- Будешь несчастных засасывать насмерть? – заинтересованно переспросил гость, не удержавшись и рассмеявшись от вида мой искренне обиженной физиономии. Но злиться на Саныча не получалось, во всяком случае долго. – Не дуйся, а то на хомяка становишься похожей. А мне одного Хомы в отряде за глаза хватает. Что у тебя случилось-то, что ты про меня старика вспомнить решила?
И ведь ни тени укора, ни во взгляде, ни в голосе. Только добродушная усмешка, отческая такая, понимающая… А я сижу, блин, и чувствую себя неблагодарной сволочью.
Вот как у него это получается, а?
- Нашёл кого к старикам причислять, - снова фыркнула, отложив шоколад в сторону и сложив руки в молитвенном жесте. – Са-а-аныч, выручи засранку!
Главное, взгляд пожалобнее сделать. Такой щенячий, как у кота из мультфильма Шрек! Помочь-то вряд ли поможет, но вдруг мне повезёт?
- И чем это я тебя выручить-то могу? – тихо засмеялся Сан Саныч, щёлкнув меня по носу. – Денег ты отродясь не просишь, помощи тоже, особенно если дело серьёзное… Или у тебя принципы вместе с переломом носа прошли?
- Заметно? – поморщилась, только сейчас сообразив, что уж кому-кому, а Санычу в таких делах грех не разбираться. У самого нос на два раза свёрнут. И это только за время нашего знакомства. - Саныч, мои принципы – это мои принципы. У нас тут дело посерьёзнее моих мелких неприятностей… Ты же помнишь, про традицию?
- Каждый Новый год в бане встречать? – вскинула брови эта зараза ментовская.
- Тьфу на тебя, - смяв попавшую в руки бумажку, метнула её в улыбающегося блондина, сама демонстрируя всем желающим улыбку – мечту дантиста. – Если бы в бане, один вопрос. А вот то, что мне предстоит матч-реванш с братьями Араньевыми и иже с ними…
- А участвовать не позволяют свежеполученные боевые ранения, - понятливо кивнул головой Саныч и задумчиво поскрёб подбородок. – Ну ты ж знаешь, я всегда «за» дополнительные физические нагрузки. Но один не пойду, а двоих на мою ораву маловато будет.
Настал мой черёд озадаченно скрести затылок. А ведь и правда, Димыч и Веник, конечно, товарищи активные, быстрые и сильные… Но против команды ОМОНа пасовали и более серьёзно настроенные личности. Да и потом, неспортивно как-то получается. А что если…
- Саныч, а ты как к байкерам относишься? – заинтересованно вскинутые брови были самым лучшим ответом. Саныч ко всему относился положительно, если это не несло вреда здоровью и давало возможность погонять подчинённых в хвост и в гриву. – Один момент! Тогда надо уточнить список приглашённых на такое мероприятие лиц...
И недолго думая вытащила телефон, набирая номер Эльзы и попутно выискивая среди бардака на столе ту самую бумажонку с данными по неопознанному трупу с травмой головы и богатой одежонкой. Жмурик, зараза, всё-таки умудрился засветиться в журнале учёта по недосмотру трёх санитаров и одного патологоанатома. Но мне то простительно, у меня тут между прочим цельный стресс был. А вот остальным я это ещё припомню, при случае.