Мой хозяин мира

Купили билеты. Ждем посадки.

— Мама, когда же автобус поедет уже?

— Тиночка, сколько мы ездим, каждый раз задаешь этот вопрос. И чего ты такая нетерпеливая.

—  А вот в мире Хозяина… — хотела, было, я сказать, но вовремя осеклась.

— Доченька, в снах, фильмах часто все хорошо. То ли дело наша жизнь, — проговорила мама, благо, не заметив того, что я попыталась ей рассказать.

Не успели объявить посадку, а в автобус уже выстроилась очередь.

Но хорошо, что у нас билеты куплены в кассе, уселись.

Только выехали за пределы вокзала, а там еще толпа народа стояла. Водитель всех впустил. Набились, как килька в консервной банке.

Думаю: «Неужели нельзя было дождаться следующего автобуса. И водитель — жмотяра. Эх.»

Мы выехали. Повернули на главную улицу города. А затем свернули на второстепенную. Сначала я не могла расслабиться. Переполненность автобуса давила на меня. Открыла бы окошко, но оно оказалось глухим. Пассажир передо мной приоткрыл окно, и свежая струя воздуха устремилась на меня. Стало легче.

Наконец, город закончился, прекратились и пробки. Автобус поехал быстрее. Местами дорога шла лесом, затем — обрабатываемые поля, и снова лес. Только вспаханное поле перемежалось с изумрудной зеленью озимых посадок. Иногда автобус останавливался, кто-то просил выйти или наоборот, водитель тормозил, чтобы подобрать голосующего у одинокой остановки пассажира.

Я смотрела на старые домики с мезонином, утопающие в зарослях цветущей яблони и абрикоса. Кое-где дома были заброшены, но жизнь брала свое, потерявшие хозяев, а может быть, радуясь обретенной свободе, деревья полыхали розовым и белым цветом не меньше, чем у обжитых соседей.

Проехали мост над речкой. Экспериментальная посадка винограда. Ровные ряды шпалеры. Проехали озерцо. Одним боком водоем упирался в дамбу, по которой пролегало шоссе. Я бы подумала, что едем по мосту, но с другой стороны ничего похожего ни на озеро, ни на ручей не было. Вдали засеребрилась река. Дорога пролегала вдоль русла речки, в синей воде которого ослепительно мерцали блики солнца.

За рекой блестели купола церкви. А над ней — чистое-чистое бескрайнее небо, манящее непривычной синевой.

И снова — заборы, дома, припаркованные автомобили. Где-то у двора стоит трактор, а где-то старый ЗИЛ. Интересно, кто все эти люди? Чем живут? Чем занимаются. Дети резвятся в песочнице. А лет 60 назад, в этой же песочнице сидел их дедушка. Или бабушка. Время течет. Что-то меняется. А что-то наоборот неизменно, как бескрайнее синее небо над головами. Здание магазина. Какое-то административное здание, выдаваемое посадкой елей.

Проехали железную дорогу. Теперь старое полотно было нашим спутником, вместо оставшейся позади реки. Говорят, когда-то к бабушке можно было приехать на электричке. Теперь же дорога подолгу пустовала. Впрочем, нет. Дымя, тепловоз медленно тянул длинную очередь цистерн. Я помню, как мальчишки любили сделать из алюминиевой или медной проволоки фигурку и положить на рельс. Поезд, проезжая, расплющивал ее в плоскую полоску, превращая в узор детский замысел, сплетенный из проволоки. Раньше поезда ездили чаще. С полей возили сахарную свеклу. Поезд проезжал, и мы с подружками бежали к дороге. Обязательно пара, а то и пяток корнеплодов свалится, вагоны насыпали с горкой. Ох, какая она вкусная, если ее порезать на кольца и запечь в печи на противне. Сахарный завод закрыли. Свеклу не выращивают. И даже в магазине не купить! А я купила бы...

Мы въехали в поселок. Долго я не была здесь. Но все те же привычные дома. Стоящие цистерны у вокзала. Памятник самолету. Автостанция. Приехали.

Поселок небольшой, можно добраться и пешком. Идем улочками. Ух, какой пушистый котик! Мам, ты посмотри! Я подошла, погладила. За нами шла девушка. Улыбнулась.

Какой ласковый котик, — говорю.

Он тут живет, — отвечает девушка. Я даже специально тут хожу, чтобы взять его на руки и погладить.

Дошли до дома. В зарослях сирени утопал уже старенький дом.

Бабушка стояла у калитки.

— Ох, наконец-то, приехали, — говорит она. — Я вас еще в окошко увидела.

— Привет, бабулечка!

Мы с мамой обняли и поцеловали ее.

Затащили сумки. С собой из города привезли. Не все можно в поселке купить.

— Ох, понавезли, сколько всего, тяжело вам пришлось, зачем же столько, — удивляется бабушка, сочувствуя нам.

— Ничего страшного, бабулечка, мы ведь еще такие молодые, — улыбнулась я.

— Да проходите уже, дорогие мои, чего же мы стоим, отдохнете тут, — приветливо приглашает бабушка.

— Когда же отдыхать-то, — немного недовольно проговорила я, —  на всю ораву родственников готовить ведь. Юбилей.

— Да что же вы будете одни, что ль, готовить, родственники приедут и приступят. Людей-то много наедет.

 

Столы накрыли на улице. Под яблонями. Гусь, запеченный с рисом и черносливом, окрошка, бутерброды, салаты всякие, селедочка и много чего еще. Родня бутылок пооткрывали. Праздник, что ни есть. Столы ломятся.

Все веселятся, поздравляют дядю Анатолия.

Танцуют, поют в караоке.

 

И тут я увидела… Велимира? Но как он сюда? Подошла к нему и говорю:

— Привет, что ли!

Он заулыбался: — Привет, я Лев, а ты?

Я немного опешила от такого вопроса. «Не узнал или играет снова?»

Но все же отвечаю:

— Тина.

— Потанцуем? — подмигнул он мне.

— Давай.

Музыка такая плавная, приятная.

Он нежно обвил мою талию.

— А ты прям красавица, — игриво улыбается он.

— Спасибо, ты тоже весьма, — смущаясь отвечаю.