Страница 32 из 153
Нури вышла, ободряюще улыбнувшись мне на прощанье.
- Раздевайся, - его акулья улыбка была устрашающей.
- Представь, что я доктор, - ухмыльнулся он.
Я попыталась ответить, но язык одеревенел и поэтому я замотала головой. Он стоял так близко, что я видела, как его трясет от раздражения. Еще минута и он устанет ждать. А я не знала, как мне поступить и у меня кружилась голова.
- Я привыкла обслуживать себя сама, отдай мне мазь, - прошептала я, но Альдо рассмеялся. Мой страх уступил место злости и захотелось хорошенько его пнуть.
- Да кто ты такой? Возьми глазки в зубки и увидишь, что я не одна из твоих женщин – послушных, покорных, целующих тебя в задницу! - я оттолкнула его, резко встала и тут же пожалела об этом, обгоревшая кожа натянулась до предела, еще одно неосторожное движение и она лопнет.
- Скучна победа над сдавшимся врагом, - подмигнул мне Альдо, сделав крохотный шаг назад.
- Раздевайся, - теперь от его игривой улыбки ничего не осталось, прищуренные глаза и сжатые в тонкую линию губы, не оставляли мне никакой надежды. Он не уступит.
Закрыв глаза, я позволила халату сползти с плеч и повернулась к нему спиной, придерживая ткань у груди.
К моему удивлению он был достаточно осторожен, втирая мазь. Через несколько минут со спиной было покончено, и он тихо поинтересовался:
- У тебя только спина красного цвета?
- Нет, - как я не старалась, но голос предательски дрожал.
- Тогда повернись, - прошептал Альдо мне на ухо.
Я знала, что сопротивляться бесполезно и покачала головой из чистого упрямства.
- Как хочешь, - фыркнул он, одним резким движением срывая с меня халат.
Такого я не ожидала и застыла на месте, боясь даже вздохнуть. Такого унижения я не заслуживала. Я стояла посреди комнаты совершенно голая, демонстрируя всю себя. Это было несправедливо! Это было стыдно! Это было отвратительно! Я стояла, краснела и проклинала Альдо.
Какое-то время он меня разглядывал, а потом разразился потоком непрекращающихся ругательств. Ругался он на нескольких языках, и кое-что я понимала. Утешало только одно, среди многочисленных эпитетов и определений начисто отсутствовали такие, как «жирная», «толстая», «корова», «тушка» и тому подобное. Зато из вышесказанного было ясно, что у меня вообще отсутствует мозг, включая спинной! Несмотря на все гадости, которые он говорил, его прикосновения были нежными.
- Опусти руки, - яростно потребовал он. - Смотри в глаза!
Я сделала это очень неохотно, меня бы убило выражение отвращения на его лице.
- Ты! У тебя тело взрослой женщины, а ум младенца. Ты опасна сама для себя.
- Это не нарочно, - выдохнула я. Дотрагиваться до меня ему было не противно, что не могло не радовать, но зачем так злиться?
– Я не мазохистка. Думаешь, мне приятно? – плакать я не собиралась, но слезы сами потекли у меня по щекам.
Он накинул мне на плечи простыню и дернул подбородком в сторону кровати. Я молча улеглась, стараясь совершать как можно меньше движений. Слезы продолжали литься сами по себе, когда я откинулась на подушку. Альдо опустился рядом, осторожно вытер мое лицо, убрал волосы, намазал его кремом и совсем скоро глубоко и ровно задышал, наверно заснул. Прислушиваясь к его дыханию, я постепенно успокаивалась, а осознав, что кожу уже не так саднит, окончательно расслабилась. Наверняка в крем намешали обезболивающее и снотворное. Я впала в какое-то полудремотное состояние и безропотно позволила намазать себя еще раз, чувствуя только, как Альдо легко поворачивает меня из стороны в сторону.
Окончательно проснулась я только утром. Рядом, по-детски сложив ладони под щекой, спал Альдо. Это было так трогательно, что я прослезилась, но он неожиданно открыл глаза и я поспешно уткнулась в подушку.
- Тебе легче? – спросил он.
- Да…спасибо, - несмело улыбнулась я.
Он кивнул головой и легко поднялся:
- Еще очень рано, спи.
Спать я не хотела, и мне действительно было намного лучше. Я покачала головой и осторожно привстала, опираясь на подушки.
- Голодна?
- Да.
Альдо одобрительно кивнул и вышел.
Пока он отсутствовал, я успела привести себя в порядок, даже посмотрелась в зеркало. Кожа была кошмарного красного цвета, но я уже не боялась, что она лопнет от малейшего движения.
Ему не понравилось, что я встала без разрешения и он недовольно буркнул:
- Вид у тебя жуткий, будешь сидеть здесь. Я не хочу, чтобы кто-то подумал, что красная смерть вернулась, - Альдо поставил передо мной поднос с неизменными фруктами, теплым пирогом и копченым мясом.
- Ешь.
Аппетит у меня был зверский, но есть перед мужчиной, с таким совершенным телом и который видел всю такую округлую меня, было, мягко говоря, неудобно. Поэтому я взяла только яблоко.
- Это очень вкусно, - вгрызаясь в огромный кусок пирога, - произнес Альдо.
- Спасибо, но мне не хочется.
- Врешь! – потянулся он за новым куском.
– Решайся, найлек, скоро ничего не останется, зачем лишать себя маленьких удовольствий.
- Да на здоровье! - рассердилась я. Этот хам может вечность объедаться сладким, не покрываясь при этом целлюлитом!
-Тебе можно, - проворчала я.
Альдо застыл с недоеденным куском в руке.
- Что вылупился? Доедай!
- А почему тебе нельзя? – его брови удивленно поползли вверх.
- Какое тебе дело этого? Это мои проблемы.
- Дура, - безразлично пожал он плечами и облизал пальцы, а потом хитро сощурился и сказал.
– Ты что, хочешь стать невидимой? Женщину, найлек, красят не углы, а изгибы. А человеческие женщины в последнее время, за редким исключением, состоят из одних выпирающих лопаток, - он послал мне воздушный поцелуй.