Страница 210 из 243
- Идём? – спрашиваю я, продолжая нежно обнимать её за талию.
- Идём. – кивает она. Я отпускаю её из своих объятий, беру её руку и мы начинаем путь.
Это кажется очень странным и немного сумасшедшим: двое молодых людей, которые движутся куда глаза глядят, ведомые одним лишь сердцем, ветерок мягко ласкает их кожу, раздувает волосы, а солнце над их головами медленно катится по небосклону, освещая и указывая путь.
Когда мы покидаем мягкие поляны, усталые коврами молодых трав, я сталкиваюсь с достаточно неприятным испытанием: убегаю, я так и не надел на себя ничего, оставшись в одном белье, потому мои босые ступни раздражали и ранили камни пробитой временем дороги. Но больше своего неудобства, меня волновал уют Табиты, потому что на её нежных ступнях были надеты не туфли или кроссовки, а лёгкие домашние тапочки на тонкой подошве. Я то и дело смотрю на неё, пытаясь увидеть даже малейший намёк на боль, но лицо девушки не выражает неприятных эмоций, напротив, на её лице блуждает свет и лёгкая улыбка.
Всё дальше и дальше. Время течёт равномерно, исчезая в воронке прошлого, солнце уже начинает клониться к западу, готовясь упасть за линию горизонта, провалившись в сон до начала нового дня. Мы иногда обмениваемся какими-то словами, но больше молчим. Этот путь в неизвестность обладает каким-то гипнотическим эффектом…
Наверное, я был совсем впал в некий транс если бы… Если бы не чувство ответственности за Табиту и не страх потерять контроль над ситуацией и собой. Последнее было сейчас особенно важно и чувство меня не подвело…
- Мм… - едва слышно стону я, прикусывая губу до крови и прикрывая глаза.
- Роберт? – в голосе Таби слышен неподдельный испуг и хоть я не вижу её глаз сейчас, но я уверен, что свет в них взволновано задрожал. – Роберт, что с тобой? – она берёт меня за руку, пресекая мои попытки идти дальше. – Роберт, прошу тебя, посмотри на меня.
Я сжимаю зубы и открываю глаза, фокусируя на ней потемневший взгляд.
- Началось? – чуть дрогнувшим голосом спрашивает она.
Не дождавшись моего чрезмерно запаздывающего ответа, она смотрит на небо, где уже виден бледный силуэт почти полной Луны.
- Началось… - уже утвердительно говорит она. – Не волнуйся, Роберт, я с тобой…
- Этого я и боюсь. Вдруг… Вдруг я причиню тебе боль? Я… Я не знаю, как могу повести себя…
- Я не боюсь тебя, Роберт.
- А я себя боюсь. – я делаю шаг назад. – Таби, я… Я не знаю, почему я не подумал об этом раньше… Прости, я был ослеплён счастьем и не задумывался о том, что будет дальше. Табита, прости меня, мои родители правы, я – глупый и безответственный! – я начинаю срываться на крик. В моём позвоночнике стремительно зреют разряды боли. – Прости меня, Таби… - я делаю ещё шаг назад. Солнце стремительно скатывается за горизонт, опуская на наши лица тени.
Она тянется ко мне рукой, делает шаг ко мне, но я отшатываюсь, словно опаленный огнём. В моих глазах сейчас плещется неподдельный страх, животный страх, а в моих зрачках созревает темнота звериной сущности и инстинктов.
- Роберт… - её голос чуть дрожит, она всё ещё тянется ко мне. – Роберт, не беги от меня прошу… - её голос начинает сочиться болью, которая режет моё сердце хуже любого ножа, рвёт его в клочья. – Роберт…
- Нет! – я отпихиваю её тонкую белую ладонь, поднимаю руку и отступаю назад. Камни всё ещё впиваются в мои ступни, раня их, но я этого уже не чувствую. – Нет, Табита, я не могу быть рядом с тобой в этом, потому что я могу причинить тебе то, чего никогда не прощу себе.
- Ты не сделаешь мне больно, я знаю, ты…
- Нет! – перебиваю её, непростительно повышая тон. – Нет, Таби, я опасен сейчас. Опасен! Я уйду и пережду где-нибудь эти дни, потом я найду тебя, я обещаю, но не сейчас. Не сейчас… Табита, обратись волком, так будет безопаснее, так ты точно не пропадёшь.
- Роберт, что ты такое говоришь? – в её глазах страх и непонимание. – Я… Я не брошу тебя, не оставлю!