Неосновной инстинкт

Глухое помещение на цокольном этаже могло выглядеть привлекательно только для тех, кто сознательно любил притоны; напоминающий о гранже, потерянном поколении, судьбах Сида Вишеса и Курта Кобейна полуподвал подсвечивался тускло, стены не были обшарпаны временем – их стилизовали под убежище хиппи и панков, наклеив на них газетные вырезки и плакаты с культовыми рок-группами восьмидесятых годов. Два низких дивана, закрытые ставнями узкие горизонтальные окошки почти под потолком, с которого в одном месте свисали цепи, вроде бы ради атмосферы, а вроде… При желании всегда можно использовать. В кирпичи было вбито два стальных кольца, и к ним тоже можно было привязать, всё что угодно: цепи или веревки, или непосредственно защелкнуть на них наручники. Неподалеку стоял крепкий стул, выглядящий среди этого всего, как предназначенный для заключенного на допросе с пристрастием. Именно подобные зальчики снимались для развлечений небольшими компаниями, которые хотели оторваться без правил, пренебрегая законом и моралью.

Джереми вошёл вслед за теми, кто его привёз сюда, теми, кто впустил его в свой «элитарный клуб», хранящий свои секреты. Их было пятеро – пятой оказалась тоже девушка. Самому старшему – тридцать четыре, бесповоротный гомосексуалист, меняющий без разбора любовников, не обязательно геев, но бессовестных и падких на его деньги бисексуалов, и даже натуралов, которые соглашаются на активную роль за хорошую сумму. С древних времен отчего-то считалось, что унизительно быть только пассивным педерастом, а сверху, куда бы ты не совался – ты настоящий мужчина. В душе Джереми морщился, плевался и обмазывал себя санитарными средствами, протираясь спиртовыми салфетками и заливая в горло любую жидкость, которая бы горела. Внешне на его лице играла загадочно-довольная улыбка, которой он словно предвкушал то, что собирались все испытать. За ним вошёл Рен, разнаряженный так, как требовал случай. Юноша держался молодцом, и повадки смазливого фаворита богатея разыгрывал умело, поправляя покрытыми розовым лаком ногтями обесцвеченные уложенные волосы. Ресницы накрашены, глаза подведены, губы в блеске и аромат духов шлейфом; когда он выходил во всём этом из логова золотых, Хисуи, будучи скорее буддистом, перекрестился, не то радуясь, что не попутал в своей жизни ничего ни разу, не то ещё из-за чего-то.

Двое из преступников приехали с охраной, телохранителями, которые остались снаружи. Всего четверо человек, так что, поглядев на наручные часы, Джереми не усомнился, что проблем по их устранению не будет. Одна из дам (даме едва за двадцать, и лишь из своего речевого воспитания ресторатор называл её так в своих мыслях) уже явно была под кайфом, приняв что-то. Всё время хихикая и неся околесицу, она обсуждала с другой, видимо, с которой дружила и вне кружка, какие-то свои дела, своих общих знакомых, которых высмеивали и оскорбляли в их отсутствие. Когда они отвлекались от этого, то осоловевшие взгляды липко начинали ползать по Рену, которого все мечтали употребить этой ночью. Но иногда глаза соскакивал и на Джереми, после чего он тут же вспоминал, что тоже является молодым и симпатичным азиатом. К счастью, он в меню не входит, впрочем, как и Рен, до которого никто не доберется, как бы им ни хотелось.

Спиртное уже стояло здесь. Естественно, какая оргия без попойки? Виски, ром, джин, текила. Мужчина помладше начал открывать бутылки. Беседа велась оживленная, и Джереми в ней тоже участвовал, безупречно влившись в образ знатока таких гулянок и пресыщенного разнообразными удовольствиями куртуазного подонка. Они приехали сюда из квартиры сенаторского сына, где уже успели выпить по рюмочке. Все успели, а Джереми лишь сделал вид.

- Жаль, что твой дружок не знает английского, - кивнула одна девица на Рена, подставляя бокал разливающему. – У него такой приятный голос! Пусть что-нибудь скажет!

- Господи, эта овца засрала мне всю ленту в Твиттере, - продолжала жить в телефоне дочь богатого папеньки, считающая себя индивидуальностью и смелой бунтаркой. Из «оригинального» она весь вечер только сидела в сетях через айфон, пораженная болезнью всей молодёжи – болезнью мозга, питающегося от интернета и живущего в нём. Без электричества она не могла бы связать и двух литературно правильных слов, потому что не подглядишь в афоризмы и цитаты из отупляющих пабликов. – Отписаться что ли?

- Отпишись. Я ей написала, что она идиотка. Она меня кинула в черный список, но от этого умнее не сделалась, - фыркнула её подруга. – Давайте скорее выпьем! – Джереми сглотнул слюну, слыша это всё краем уха, сам тем временем общаясь с мужчинами.

- Лол, вот дорки! – перешла та уже в Инстаграм и теперь лайкала фотографии с Мальдив одного из своих коллежских друзей. Джереми, знавшему английский в совершенстве, захотелось и без информации о том, что ей нравится мучить мальчишек, подсечь ей голову хорошо заточенной лопатой. Обиженный за Шекспира, Уайльда, Теккерея и всех сестёр Бронте, и ещё несметную толпу прославивших классический английский язык и сделавших его приятным, он начал с некой радостью предвкушать, как хотя бы раз двинет по лику этой особи. Он, кореец, говорил на её родном лучше, грамотнее и чище, он владел им совершеннее и богаче! Куда катится мир? Да даже свой родной корейский он никогда бы не унизил до того, чтобы разговаривать так, не унизил бы так себя… Да и можно ли назвать это «речью»? Ворона каркает приятнее. Исковерканные, грязные, ничего не значащие слова, набор междометий самки выхухоли. Если расшифровать, наконец, ронго-ронго* и озвучить его, и то прозвучит осмысленнее! Эстетические чувства Джереми подверглись линчеванию. Подумалось о надобности купить обручальное кольцо с огроменным бриллиантом и не тянуть волынку с Айли. О-о, образованная и приличная девушка, с хорошей дикцией и эрудицией. Он мог бы даже без секса прожить жизнь с такой, наслаждаясь приятным обществом. Нет, ну это конечно образно, это сейчас в связи с моральной травмой такие мысли. «Айли, и ты удивлялась, почему у меня не было до сих пор отношений? Почему я никого не представлял раньше семье? – хмыкнул про себя Джереми. – Тебе бы стоило посмотреть на это, и понять, что большинство современных девушек ведёт себя именно так, и из такого выбора самым манящим становится одиночество».

- Всё, достали, лохушки! – отшвырнул объект его культурной ненависти айфон и взялся за стакан с виски. У неё есть образование, у Санха нет. У неё есть, у Санха нет! Где логика, вашу мать?! Джереми улыбнулся и протянул руку, чтобы чокнуться с остальными. Рен корчил капризность и попивал минеральную воду без газов.

- Ну, за хорошую ночь! – провозгласил старший мужчина, положив свободную руку на колено Рену.

- За хорошую ночь! – визгливо поддержала женская часть, и в этот момент железная дверь, не пропускающая звуки в коридор, распахнулась, заставив всех разомкнуть звякнувшие рюмки. В дверной проём вливались неизвестные в черной кожаной одежде и золотых масках на лицах. Первый же направил дуло с глушителем прямо в лоб крайнему мужчине, чем обездвижил его. Следующие тоже выставили пистолеты, чем вызвали короткие вопли у двух девушек.

- Ну, вечер добрый, - поздоровался первопроходец глухим басом и Рен, брезгливо отодвинувшись от потрогавшего его типа, поднялся и зашел за спины людей в масках.

- Что… что происходит? Кто вы такие? – поднял руки автоматически сын сенатора.

- Да это не суть важно. - Дэниэл сел на освободившееся место Рена. – Давайте-ка вы нам расскажите, как так вышло, что вы начали убивать невинных мальчиков, предварительно насилуя их и издеваясь?

- О чём вы говорите? Что за бред? – попытался отнекиваться тот, но Дэн тут же выстрелил ему в ногу и, подняв дуло обратно, вновь посмотрел ему в глаза. Проорав, мужчина затрясся, выставив ладони ещё выше. – Пожалуйста, пожалуйста! Что вы делаете?! – Девушки сжались на диване, трясясь и не понимая происходящее. Та, что была под дурью, моментально оклемалась и уже смотрела трезвым взглядом, мечтающим выжить.

- Я повторю: как так получилось, что вы убили молодых мальчиков, зверски над ними поглумившись?

- Это она! Она всё делала! – ткнул подстреленный на ту, что была давней читательницей Полли Шелл.

-Заткнись! Что ты говоришь такое?! – возмущенно закричала она, но к ней уже подошёл крепкий парень в золотой маске и, схватив за шкирку, швырнул её на пол, приставив револьвер к виску. – Пожалуйста, не стреляйте! Я не виновата! Клянусь! Я меньше всех участвовала! Неужели вы думаете, что я бы справилась? Это они их трахали! – указала она на двух мужчин.

- Ты придумала это организовать! – в ответ бросили обвинение они. Один из них одумался и принялся нагло врать: - Я вообще здесь впервые и ничего не делал, вот спросите его! – указал он на Джереми, смекнув, что того почему-то не допрашивают и он в выигрышном положении. – У нас ведь всё мирно, да, Джереми? – Взяв пистолет у стоявшего рядом Энтони, молодой господин Юнг, вздохнув, подошёл к солгавшему и, выстрелив ему в руку, чем вызвал настоящий ужас и панику среди преступников, вернул оружие Тони.

- Советую придерживаться правды.

- Ты… ты навел их на нас! Гнида! Козёл! – заверещал раненный. – Ты легавый?!

- Мы похожи на легавых? – усмехнулся из-под маски Дэниэл. – Давайте приступим к сотрудничеству, всё же. Итак, как всё началось? – Четверо снова посмотрели на пятую, которую Санха поставил на колени и теперь легко пнул, призывая говорить, раз уж на неё метнули стрелки.

- Я… я просто предложила попробовать… - Когда она замолчала, Санха опять стукнул её в спину носком ботинка. – Я сказала подруге, вот ей, - кивнула она на телефоннозависимую. – Что было бы прикольно посмотреть, как в реале трахаются парни… я не подразумевала ничего такого. Только секс! Это они их довели до смерти! – вновь попали под обвинение мужчины.

- Сука, а кто сказал, не выпускайте их, когда они испугались? Кто сказал продолжать?! – Ор, взаимные проклятия и перекидывание вины, как горячей головни, из одних рук в другие, на некоторое время превратили подвал в базарную площадь, что прервалось только после очередного применения силы. Из обрывочных слов и фраз, Дэниэл понял, что они ещё и не обо всех убийствах знали! Остальные золотые тоже услышали информацию, которая не совсем соответствовала имеющейся у них. В результате пришлось начать избивать мужчин, и достать ножи, чтобы показать, что угроза сильной боли реальная, чтобы добиться цельного рассказа.

Выяснилось, что кроме двух найденных полицией тел, есть ещё двое ненайденных, тех, с которых они начали свои кровавые развлечения. Поклонница кровавого слэша изобретаемого мисс Шелл, девушка захотела реализовать хоть один сюжет и договорилась с лучшей подругой, что снимут двух мальчиков-геев для того, чтобы те разыграли перед ними это. Но самим организовать ничего не получалось, и тогда та вспомнила о своём знакомом-гее, как раз этом самом тридцати четырех летнем извращенце, который наверняка мог помочь. Узнав о задумке, он попросился поприсутствовать, приведя с собой и этого, второго.

Всё шло нормально, мальчики были найдены и за деньги исполнили все постельные сцены перед глазами возбужденных зрителей, но выпивка, наркотики, адреналин… Захотелось больше, дальше… Мужчины пообещали доплатить и присоединились к сексу сами. Неудерживаясь и входя в экстаз, они покалечили одного мальчишку, после чего те захотели уйти, уже не соглашаясь продолжать за деньги. Но тут захотелось причаститься и основательнице движения живого театра, она тоже была уже достаточно пьяна. Добывшая всякую дрянь из секс-шопа, от вибраторов до страпонов, она велела связать бедных жертв и ринулась в бой… Естественно, после всего выпустить явно пострадавших юношей было подписать себе приговор. Протрезвев, они испугались и не знали, что делать. Выход никак не находился, деньги грозили уже ничего не решить. Они снова напились. Один из мужчин употреблял кокаин, девушки тоже попробовали. Жажда удовольствий, отчаяние и кровожадность, вспыхнувшая с новой силой. Они продолжили свои безумства, уже ни в чем себя не ограничивая. Через сутки мальчишки скончались…

С трудом слушая это, Энтони уже пошатывался. Джело сжимал нож, сдерживаясь, чтобы не начать резать на куски этих тварей. Химчан, Дэн и Джереми выглядели спокойно. Они продолжали допрос, чтобы узнать всё, и когда повесть подошла к концу, у адвоката остался только один вопрос:

- А мисс Шелл… она знает о том, что вы делаете с её сценариями? – Уже порядочно потрепанная и побитая, чтобы не прекращала рассказывать, её преданная читательница кивнула.

- Я нашла её, когда она ещё была фикрайтером, зачитывалась её произведениями. Я в восторге от её таланта, и я предложила ей оплатить её первое издание… Так завязалась наша дружба. Она мой кумир! Я делилась с ней всем, как с исповедником… и когда случилось первое… первый раз, когда мы сделали это… я поделилась с ней. И она выслушала меня! Поняла. Сказала, что, наверное, сама бы участвовать не смогла, но, должно быть, это здорово и соблазнительно… И я попросила её написать специально для нас… как-то само собой вышло, что мы договорились об этом. Мы платим – она пишет, мы делаем всё, снимая на камеру, а ей потом посылаем посмотреть…

- То есть, у вас есть видеозаписи с последних двух раз? – оживился Дэниэл. Поняв, что проговорилась, девушка замолкла. – И они находятся в квартире мисс Шелл, – перешёл он на корейский и бросил через плечо. – Кажется, придётся ещё раз побывать в её гостях.

- Надо, так побываем, - согласился Джело. – А с этими-то что?

- А с этими… - вернулся Дэн к английскому и посмотрел на жалкие отбросы человеческого общества. – С вами, ребята, мы будем кончать, уж извините.

- Вы убьёте нас? – вспотел насквозь старший мужчина. По его лбу текла влага. В этой своей трусости он был отвратительным, падшим ниже некуда показательным примером того, что одно психическое отклонение не приходит без другого, и если человек извращенец, то в глубине души по всем статьям, стоит только дать волю и возможности. «Что ж, я, к счастью для справедливости, тоже такой же» - улыбнулся Дэниэл.

- Нет, вы останетесь живы, - мотнул он головой и они с Химчаном вдвоём принялись его связывать. Тот загорлопанил, и пока Санха и Хисуи держали на мушке девушек, Энтони и Джереми скрутили второго. Справившись с узлами, Дэн встал. – Если вам в радость, конечно, такая жизнь станет…

Переглянувшись, Джереми с Химчаном обменялись понимающими взглядами и, хотя последний терпеть не мог крови, всё же был хладнокровным человеком, который выдержит любые муки, разворачивающиеся перед его глазами, если он понимал, что страдающий того заслужил. Достав из внутреннего кармана миниатюрный футляр, Джереми изъял из него скальпель и, присев напротив мужчин, доверительно улыбнулся:

- Кое-что, я думаю, вам больше не нужно. Вы пользовались этим не по назначению. - Придерживая задергавшихся и начавших изворачиваться, как угри, мужчин, Энтони и Химчан отвернули лица от того, что принялся делать Джереми. Дэн, закурив, развернулся к представительницам слабого пола.

- Ну что, девчонки, рады, что вам-то отрезать нечего? - Затравлено взирая, две из них рыдали, понукаемые и пихаемые Санха. За спиной юриста зазвучал первый истошный вопль, холодящий душу, будто это был крик из ада, где великомученики прогорают до костей. Девушки задрожали сильнее, представления не имея, что ждет их. – Скажите, вы вот, играясь со всем этим, представление хоть имеете, что такое анальный секс? – Одна из троих слабо закивала. Две не двигались. Санха опять привел их в активность ударом по затылкам, безболезненным, но неприятным. – А вы что, никогда не пробовали?

- Никогда, - пробормотала крайняя. – Я вообще никогда сексом не занималась… это отвратительно…

- О-о! – потер ладони в перчатках Дэниэл, потушив бычок. Он перевел Хисуи информацию о девственности и указал на девицу. - То есть, смотреть можно, а участвовать – ни-ни? Ну-ну, - хмыкнул адвокат. – Тогда для вас тоже плохие новости. Поучаствовать вам всё-таки придётся…

Схватив за плечо читательницу мисс Шелл, Дэниэл отволок её в сторону и, на короткий миг, остановился, прежде чем начать карать. «Не для удовольствия, а справедливости ради!» - попросил он прощения в мыслях у Рин, и тут же постарался не думать о ней больше. Он не может отдавать приказы Санха и Хисуи, когда сам сторонился бы черной работы. Он должен это делать, сам, со всеми на равных. Это не измена. Не измена! Ему противно от себя и этого всего, но так надо, унизить, сделать больно и растоптать тех, кто совершил злодеяния. Их же методами. Дэниэл быстро расправился с джинсами девушки и, прижав её к стене, достал презерватив. Без этого никуда. Ещё гадость какую-нибудь подцепить не хватало. А вот смазки и подготовки, увы, в её случае не предусмотрено. Без проблем совладав с трепыхающейся и вырывающейся наказываемой, Дэниэл без пощады и жалости, калеча и доставляя ужасную боль, а не удовольствие, принялся за дело. После такого девушкам придётся дружно пару месяцев поваляться в больнице, под пристальным наблюдением проктологов, с соответствующим уходом и постыдными процедурами. Стоило бы, наверное, сделать с ними что-то ещё… разве достаточная это расплата за четыре смерти? Стукнув её головой о стену, чтобы тише кричала, Дэниэл старался не думать ни о чем, кроме мести, но не получалось, и в голову лезло осознание того, что она – юная девушка, что у неё есть родители. А у него дома самого дочь. Господи, его Бомми ведь тоже когда-то будет взрослой девушкой, и если её кто-нибудь, хоть пальцем… да размажет, на месте, сгноит, разорвет на части! Господи, надо бы прекратить… Нет, его Бомми никогда такой мразью не вырастет. Она не будет читать всякую херню, находить порнографию в интернете и вместо живых людей общаться с телефоном, она не будет ругаться матом, пить в двадцать лет, не иметь никаких желаний, кроме как посмотреть, как трахаются геи. Как уберечь её от этого? Как воспитать правильно? «Присутствием, Дэниэл Бан, - сказал он себе. – Постоянным присутствием, присмотром и любовью. Отец должен быть рядом с детьми, когда они растут, а не пропадать ночами, не являться только на завтраки и ужины. Кто иначе объяснит ей жизнь? Кто правильно воспитает? Кто убережет? Нет, папаша, вам принципиально пора заняться семейными делами».

Хисуи истрепал несчастную девственницу (вернее, бывшую ею до этих пор), во все возможные и невозможные отверстия, жестоко и непоколебимо доводя её не до оргазма, а до предела унижения и боли. Санха, обладавший внушительным мужским достоинством, причинил доставшейся ему жертве самые большие неприятности, прорвав именно то, что и мыслилось по возмездию быть прорванным, очень и очень сильно. Женские хрипы и крики, мольба о пощаде, переходящая в вой попавших в капкан животных, не прекращались.

- Пожалуйста, не надо, не надо! – скребя ногтями пол и плача во всю глотку, просила прижатая Санха, но ему не было дела до её просьб. Слишком ярко незадолго до этого все представили, как больше суток издевались над мальчишками, пока они, потерявшие надежду на спасение и мечтающие погибнуть поскорее, терпели насилие. Это заставляло Санха лишь сильнее усердствовать и лупить преступницу, разбивая ей в кровь то лицо, то ягодицы, между которых тоже текла кровь. Джереми и Джело, охотно присоединившийся к расправе, буквально не оставили живого места на мужчинах, кастрированных и теряющих сознание от нестерпимых мук. Веселая ночь и её разгар заканчивались, оставляя совести золотых удовлетворение, смешанное с гадливостью и желанием быстрее уйти и забыть. Впрочем, не все были такими восприимчивыми и Джереми спокойно мог отправиться отсюда поужинать, что он, кстати, и намеревался сделать.

Выйдя на улицу, где ждал всех Рен, не готовый ещё присутствовать при основных разборках, компания мужчин помедлила, оглядываясь, кто куда собирается идти. Кто курил – закурили. Нейтрализованные снотворным охранники всё ещё спали, не заметив, как то произошло, что на них кто-то налетел.

- Жаль, что словаря не было под рукой, - вздохнул Химик. – Я бы напоследок им пропечатал по некоторым лицам некоторые истины.

- Может, проще убить всех было? – запоздало сказал Энтони.

- Проще – да. - Приглядываясь к себе, не осталось ли где-нибудь алых пятен, выпустил струю дыма Дэн. – Правильнее ли? Нет. Они получили то, что заслуживали.

- А они тебя не посадят? – забеспокоился Джело о Джереми. – Твоё лицо было видно…

- Пусть попробуют. Они знают, что стоит им заговорить, как мы озвучим их преступления. К тому же, у меня железное алиби: моя реалистичная голограмма просидела на самом видном месте в нашем ресторане. А ещё у меня отличный адвокат. - Дэниэл официально работал не только на Шэйка, не сумевшего присоединиться из-за концерта, но и на семью Юнг.

- Я так и не понял, а почему только азиатских мальчишек-то убивали? – поинтересовался Энтони, из-за языкового барьера не понявший большую часть допроса.

- Личные вкусовые пристрастия, - уточнил Химчан. – Эти суки, в том числе и их обожаемая писательница, поклонницы азиатской культуры и артистов. Они грезят юными китайскими, японскими, корейскими мальчиками. Ну и, с их точки зрения, вылавливать жертв в Чайна-тауне было безопаснее, потому что там много бесправных иммигрантов, и они все для окружающих на одно лицо, и никто не хватится.

- Вы дальше без меня-то справитесь? – отойдя подальше от табачного дыма, спросил гипнотизер. – Я хотел завтра лететь в Сеул. Я там нужен сейчас больше, чем здесь.

- Конечно, - отмахался от белых клубов, повисших в воздухе, Дэниэл. – Я и сам в отпуск. К черту всё! Завтра прижмём эту проклятую Шелл и отдыхать. Надоело, честное слово. Я выдохся. Хочу хоть день просидеть дома.

- А кто не хочет? – улыбнулся Хим. – По-моему, мы заслужили. – Они быстрым шагом пошли прочь.

- Рен, - обратился к нему Хисуи. – Со мной полетишь?

- Да! – не думая закивал юноша. – То есть… в смысле, с тобой по делам, или с тобой просто в Сеул?

- Просто в Сеул.

- Но я хочу вообще с тобой! Тоже хочу быть «золотым», правда! – фактически возмутился он тому, что его хотели сбросить с хвоста.

- Боюсь, тогда тебе придётся проторчать несколько лет в одном месте, - посмотрел на него Хисуи.

- Каком ещё месте?

- Буддийском монастыре.

- Ты шутишь?! – округлил глаза мальчишка.

- Ничуть. Но если ты не готов, и духовная подготовка не для тебя…

- Ладно-ладно! – догнал его приотставший от удивления Рен. – Если для начала монастырь, то пусть будет монастырь.

Разбившись на два направления, одни пошли в одну сторону, другие в другую. Джереми оказался рядом с Санха.

- Слушай, я хотел тебя спросить, как эксперта по части женщин. - Брови вышибалы приподнялись, он хотел воспротивиться. – Нет, не спорь, ты в них лучше понимаешь, чем я. Так вот, скажи… как сделать так, чтобы из головы девушки ушли все остальные мужчины? Ну, как покорить её так, чтобы… покорить, в общем.

- Не знаю, я такие вопросы решаю через постель, - притормозил тот, позвякивая ключами в кармане, в котором держал руку. Нельзя было уже и близко заподозрить, что десять минут назад один из них кого-то насиловал, а другой расчленял.

- А если без этого?

- Тогда самими попытками затащить туда.

- Подожди, то есть, поступками, красивыми какими-то делами… этим всем женщину не завоюешь?

- Ты этим френдзону гарантированно завоюешь, - хмыкнул Санха. – Доверие и абонемент на выслушивание того, как девушка встречается и расстаётся с кем угодно, только не с тобой.

- Но… - растерялся Химик. Он свято верил в то, что ненавязчивые ухаживания и романтика ещё способны растопить чьё-то сердце. Разве его дела с Айли не продвигались? И всё-таки было что-то, что говорило, что она легко может передумать, уйти в сторону, полюбить другого.

- Да просто возьми, схвати, поцелуй и, попрощавшись первым, не звони после этого два-три дня, - посоветовал Санха. – За это время эти прекрасные существа успевают всё сделать за нас.

- Ну, во-первых, не перезванивать неприлично, - увидев скептический взор друга, Джереми помолчал. – Во-вторых, знать бы, что целуешься достаточно хорошо, чтобы не разочаровать…

- Извини, это не ко мне. Этому я тебя учить не буду, - Санха вздохнул. – Что ты как подросток? Ты должен был на помидорах поднатореть ещё лет десять назад.

- Да вот как-то не до этого было… И, знаешь ли, помидоры не скажут, устраивает их результат или нет?

- Химик, - молодой человек приобнял его за плечо и указал вперед. – Это Нью-Йорк. У него много шлюх. У тебя много денег. Всё способствует твоему образованию. Поверь, других способов получше не бывает.

- Ты думаешь?

- Уверен, - подмигнув, Санха отпустил его и отошёл. – Удачи! А мне надо домой… безумно хочу Джейду.

- Тебе не хватило?

- Да ну что там, боже мой, это же работа, - засмеялся он. – Теперь надо в удовольствие. Пока!

Проводив его взглядом и посмотрев туда, куда указывал перст товарища, куда-то в сторону огней Бродвея, Джереми задумался, что как бы не прокачивал свои извилины, прокаченный природой организм Санха всё равно будет в выигрыше у женщин. Между полами правит сексуальность, а не интеллект, так что, разумеется, всё так и есть. Надо бы, надо заняться и другими аспектами, кроме романтики.