Неосновной инстинкт

Всего-то одна занятая полка освободилась от женской одежды, переместившейся в просторный чемодан, привезший её в Северную Америку. Вещи были почти собраны и оставались мелочи, вроде зубной щетки и кончающегося дезодоранта. Рэй посмотрела на них в ванной комнате и решила, что оставит их здесь, и лучше купит новые дома, в Сеуле, а если что-то будет мешать Шэйку – пусть выбрасывает. Но она очень надеялась, что он сохранит всё до её возвращения, и только тогда она выбросит это всё сама, собственноручно. Незачем в её отсутствие этому месту приобретать немного утерянную патину холостяцкой цитадели. Серо-стальной характер жилища и так со скрипом поддался внедрению чужеродных, более ярких красок, хотя его хозяин принял всё намного легче и с радостью.

Шэйк прослушивал в наушниках сырую запись мелодии, на которую ему предстояло записать очередной сингл, пока его возлюбленная размеренно проверяла, всё ли упаковала. Но мысли его беспрестанно вертелись в отдалении от творчества и музыки. Все эти дни на него нет-нет да нападало желание быть честным и правдивым. Выключив звук, он повернулся к девушке и молча продолжал следить за её перемещениями. Сказать ей о том, что Лео жив? Что это даст? Успокоит его совесть? Каким образом? Вот бы ему совесть Дэниэла! Тот врал жене не стесняясь и для себя оправдывал это полностью тем, что так для неё лучше. Но лучше ли ей? Судя по тому, что они вместе уже больше трёх лет, наверное им здорово и сокрытие конкретных тайн спасает от лишней нервотрепки. Проблема в том, что если рассказать Рэй о Лео, то нервотрепка начнётся не у неё, а у него – Шэйка. Он ведь понимает, что все её мысли устремятся к тому, другому, к переигрыванию сюжета и жизни и предположениям «а что если бы?..». Его патологическая ревность не выдержит смотреть в её глаза и видеть там взвешивания, пересмотры прошлого, да просто дум о каком-то другом! А иначе быть и не может. Стоит сказать «Лео жив» и всё, тот поселится в голове Рэй, а уйдёт ли оттуда второй раз, если первый она любила его много лет, даже ничем не связанная? А теперь она более опытна, смела… во всех смыслах. И летит в Корею, где и находится сейчас тот, о ком надо бы рассказать. Но почему так трудно? Как он будет жить и дышать, зная, что она улетела в страну, где находится мужчина, так любимый ею? Разве прошли бы её чувства, не подумай она, что Лео погиб? Не возродятся ли они теперь вновь? Узнай она – и поедет его искать. То есть, Рэй и без того туда едет, но так появится ещё одна цель. А вернётся ли она обратно, если найдёт? Шэйк, в отличие от некоторых других ребят, не очень хорошо знал этого самого, уважаемого и, даже среди них, легендарного Тэгуна. Как мог он гарантировать, что тот не среагирует на обретение былой возлюбленной? Между ними не было физического контакта, да, но она – его Тигрица, - единственная, кого любил Лео когда-либо. В это нетрудно поверить, будучи наслышанным о нем и видя его несколько раз в жизни. Он не тот, кто станет размениваться чаще, да и вообще обращать внимание на что-то мимолётное. До признания Рэй, Шэйк и вовсе не думал, что Лео способен обращать внимание на что-либо, кроме выполнения заданий. Господи, да что же выбрать? Молчание или правду? Если и говорить, то надо было раньше, сразу, к слову… Но тогда эти дни вместе были бы омрачены вставшей между ними тенью. Певец знал, что тогда Рэй уже не наслаждалась бы их совместной жизнью, завтраками и ужинами, прогулками и походами в кино, а косилась на часы, календарь, чемодан и жаждала отлёта. Или собралась бы в ту же минуту, в какую узнала о том, что Лео жив. Нет, раньше сказать никак было нельзя, иначе он отрубил бы у самого себя кусок, огромный и жирный кусок счастья, в котором искупался за прошедшую неделю. А разболтать обо всём теперь? Не трусость ли? «Знаешь, тот парень жив. Ты же всё равно улетаешь. Подумай о нём не при мне» - так что ли? И к каким заключениям она придёт там, вдалеке от него? Окунётся в прошлое, ринется по тропам пройденных мгновений, начнёт дышать тем же воздухом, что тогда, когда с ним вдыхала другие чувства и другую любовь. Память нальётся, как спелый плод, воспоминаниями, созреет и окажется сладкой, захочется взять представляемое в руки, ощутить. Шэйк помотал головой, неспешно, будто в такт ритму, хотя уже ничего не звучало в ушах. Рэй остановилась и, посмотрев на него, показала жестами, чтобы снял наушники. Она не знала, что он сидит в тишине, при беспрерывном шепоте своего мозга и совести. Молодой мужчина скинул наушники на плечи.

- Ты не видел моё зарядное от телефона?

- В зале, кажется, - выпроставшись окончательно из сдерживающей гарнитуры и проводов, Шэйк встал и подошёл к возлюбленной, взяв её за руки. Улыбаясь, она с замиранием всмотрелась в него, прочитав в лице нежелание прощаться и тоску от временной разлуки, к которой и сама была настроена отрицательно. Представляя, что впереди месяц друг без друга, ей хотелось упасть и не шевелиться, чтобы грядущие моменты одиночества не наступили. – Рэй…

- Да, золотой мой? – кокетливо взмахнула ресницами она, радуясь и забавляясь, когда так двузначно называла его.

- Рэй. - Слыша его скрадывающийся в низкие ноты голос, девушка заподозрила, что он хочет сказать что-то серьёзное и, заволновавшись в секунду, убрала улыбку с лица, сведя губы бледно-розовой полосой. – Прости, что не сказал тебе сразу. Я не смог… Вернее, не захотел, а потом не смог. Но теперь думаю, что должен.

- Ты женат? У тебя дети? – быстро попыталась вроде бы пошутить Рэй, почему-то подумав, что если её шутки окажутся правдой, то она выбросит из окна Шэйка, и сама прыгнет следом, потому что подобная ложь убила бы какую-либо аргументацию жизни напрочь. Он удивленно и рассеяно хмыкнул.

- Нет, нет, ты что, - отблеск улыбки опять исчез. Он сильнее сжал её пальцы и посмотрел прямо в глаза. – Лео жив, - пауза. Дыхание затихло. В зрачках Рэй, которые немного расширились, поползла неведомая рябь, воронка, вихрящая временную хронологическую шкалу в сплошной беспорядок.

- П-повтори, пожалуйста? – моргнув, Рэй тряхнула головой и опустила взгляд. Опять подняла его. – Что?

- Лео жив. Он не погиб, как ты думала. - Их руки разомкнулись, по её инициативе. И она отступила.

Некоторое время девушка ничего не говорила. Шэйк тоже не знал, что сказать ещё. Он решился на правду и остался теперь абсолютно искренним, переборов проявление своей ревности, но после признания она напала на него щупальцами с присосками, колючками репейника, впившись в душу, когда он увидел те эмоции, что отразились в гримасе Рэй.

- Жив… Лео жив… - тихо произнесла для себя Рэй и хотела сесть, но передумала, вновь обратившись к Шэйку: - Я понимаю… понимаю, почему ты не сказал… потому что я наговорила лишнего… сказала так… - прервавшись, она снова отвела взгляд. Закрыла глаза, сильно их сожмурив, открыла и воззрилась на певца. Но в ней не было злобы. В какой-то мере это успокаивало, если бы не осознание того, что никаких чувств по отношению к Шэйку нет потому, что всё её сознание, как он и предполагал, обратилось в другую сторону. Нет, злоба всё-таки была, но не к нему, умалчивавшему секрет несколько дней, а к тому, другому, что не появлялся несколько лет. И, черт возьми, ревности Шэйка захотелось владеть даже этой злобой, чтобы она была направлена на него, чтобы всё, принадлежащее Рэй, неслось к нему, а не к кому-то другому. – И где он сейчас?

- Должен быть где-то в Сеуле, - чуть ли не сквозь зубы произнес молодой человек. Девушка кивнула, давая знать, что это тоже понимает: зачем было говорить ей об этом, если она собиралась лететь на родину? Ясно же, что она попытается найти и встретиться. А ей самой-то это ясно? Представление о том, что Лео не умер, всё ещё не укладывалось. Она не могла понять, поедет к нему или нет, потому что не доосознала, что он жив. Он существует. Не только в её памяти и какой-то части души, а где-то на Земле. Реальный, из плоти и крови, тот самый Лео… её Лео! Слезы потянулись к глазам, но Рэй запретила им показываться, стиснув челюсти и взъерошив волосы.

- Как он? С ним всё хорошо? Он… женат? Занимается чем-то ещё? – По подсчетам герою всех её мечтаний сейчас должно было быть примерно столько же, сколько когда-то было мастеру Хану. Зрелый мужчина, слишком взрослый для такого поведения, какое позволяют себе даже они, люди между двадцатью пятью и тридцатью. Да он и всегда был слишком не таким, чтобы вести себя, как все. Шэйк попытался взять себя в руки и не впасть в ярость.

- Нет, он только золотой. Иногда учит адептов на Каясан. Нет, не женат, - скрипнув всем своим телом, он замолк. Рэй всё-таки опустилась на кресло. Она как будто уже была не здесь и больше не смотрела в глаза Шэйка. В ней крутились совсем другие картинки, иные вопросы и идеи.

- Значит, он добровольно отказался от меня… он не пришёл, потому что не пришёл, - заключила она, говоря с пустотой перед собой. Возлюбленный стоял в стороне. – Потому что не хотел и не любил. Потому что хотеть было нельзя, и долг остался выше всего земного. - Словно опомнившись, Рэй нашла взглядом Шэйка. – Ему ведь ничто не мешало прийти, да? – уставившись на неё, тот сжал кулаки и, уже ругая себя за длинный язык и начатое, решился закончить. В конце концов, разве можно нежиться в лучах любви, основа которой в том, что просто утеряна другая? Нет, настоящая любовь должна быть избрана вопреки, несмотря, наперекор, противостоя.

- Шесть лет назад… он и его подотряд – назовем их так, - уехали в Среднюю Азию: Пакистан, Иран, Северная Индия… Они боролись с терроризмом, исламскими радикалами, преступными группировками, которые занимались контрабандой, наркотиками и похищением людей. Они пробыли там около года, и должны были вернуться. - Шэйк видел, с каким огненным азартом следит за повествованием Рэй, и ему становилось всё тяжелее. Он начинал жалеть, что произошедшее случилось не с ним, а он всего лишь занимался предотвращением какого-то мелкого криминала в Корее и зарабатывал деньги на всех в то время. – Перед самым отъездом они натолкнулись на очередных террористов… Там ведь до сих пор религиозные распри. Те захватили в плен местных детей индуистов. И когда наши парни спасли почти всех… Двое мальчишек осталось в здании. Лео вернулся, чтобы забрать их, и детонировала взрывчатка. - Рэй с болью закрыла глаза, закрыв лицо ладонями. – С детьми ничего не случилось, потому что он закрыл их собой… Но на его спасение мы уже и не надеялись. Больше полугода он провёл на грани смерти, под наблюдением всех врачей, с которыми мы имели связи. Мы не жалели любых денег для того, чтобы победить нависшую смерть. Он не приходил в сознание и все думали, что его уже ничего не вернёт к жизни. И тогда… - Шэйк вспомнил, что Рэй ничего не знает о Джереми и успел не произнести его имя. – Один из наших, не совсем доктор, но смелый экспериментатор, в общем-то, разбирающийся в медицине, предложил какое-то инновационное средство и взял на себя ответственность по восстановлению Лео. Это было фактически чудо, но он сделал это – буквально оживил его. Лео пришёл в себя и пошёл на поправку. Ещё несколько месяцев понадобилось на реабилитацию и заживление до конца всех ран.

- Так… сейчас он в порядке? – выжала из себя Рэй, готовая вцепиться в чемодан и улететь сию же минуту, чтобы добраться до её большого, сильного и самоотверженного монаха, чтобы обнять его и плакать на его груди, чтобы кричать и праздновать, что он жив, чтобы как-то исцелить его боль, если она ещё осталась, чтобы целовать ему руки за то, что он делал и продолжает делать, чтобы упасть ему в ноги и молиться на него.

- Физически – да, - Шэйк пожал плечами. – С тех пор, как он поправился, Лео не произнес ни слова. - Не выдержав, Рэй разрыдалась, сползя на пол. Не выдержал и мужчина, опустившись рядом с ней и прижав её к себе. Почувствовав родное тепло, она приникла к нему и немного опомнилась, что её вторая половина – вот она, это вовсе не далекий воин, а близкий и любящий парень. Но Лео… Господи, её молчун, не желавший произносить ни слова при ней! Теперь он молчит для всех, нем, не вернувшись до конца к совершенно нормальному облику. – Мы думали, что у него ещё какие-то психо-мнемонические функции нарушены, но вроде бы он всё понимает и осознаёт. Продолжает выполнять миссии и отказывается прекращать. Но помнит ли он всё? Воспринимает ли, как раньше? Увы, из тишины ничего не узнать.

Пока Рэй плакала на его плече, Шэйк подумал о том, что единственный, кто слышит Лео и утверждает, что тот вменяем – это Хисуи, и если бы не он, то они бы не рискнули вернуть его в дело, пока не обучили изъясняться жестами. Впрочем, даже с их помощью Лео вступает в контакт неохотно. Стоит ли говорить Рэй ценой чего оживил Джереми этого загадочного и мощного золотого? Узнай она, что тому ввели инъекцию с геномом настоящего тигра, превратившую мужчину в фактически непобедимое полуживотное, что бы она сказала? Что они не имели право проводить подобный эксперимент? Но это было не ради науки, а для того, чтобы Лео выжил. И это единственное, что помогло. Но, конечно, не сделало его совершенно таким же, каким он был «до».

- Шэйк, - пробормотала девушка, и он вышел из раздумий. Она подняла нос от его рубашки. – Я должна его увидеть, ты же понимаешь? Я не могу не увидеть его! – Пробуждая в себе смирение и сочувствие, солидарность в какой-то степени, мужчина сдержано кивнул.

- Конечно, ты имеешь на это право, - обняв её крепче, он поцеловал её лоб. – Скажи мне только одно: приезжать ли мне за тобой через месяц? – Немного содрогнувшись, она отстранилась, чтобы посмотреть глаза в глаза. Ему почудилось, что она забыла об их договоренности. – Ты должна была уволиться, и я обещал приехать, чтобы забрать тебя и помочь с переездом. Ты всё ещё хочешь этого, Рэй?

- Я… я сейчас не очень соображаю, Шэйк. Мне нужно ещё многое осмыслить…

- Рэй! Я не хочу, чтобы ты осмыслила это исходя из того, как сложится твоя встреча с Лео и всего, что может там последовать, - он буквально прорычал на этом моменте, представив, что девушка может броситься в объятья бывшей любви. Ему хотелось заорать и приказать, чтобы она не смела даже подставлять губы кому-либо, кроме него, но понял всю тщетность этого. Привязать к себе он её не может, а управлять через тысячи километров и подавно. – Я хочу, чтобы сейчас, зная всё, всю правду, о том, что есть и он и я, чтобы ты сказала – с кем ты хочешь быть?

- Шэйк!- вскрикнула она от его хватки на плечах.

- Ответь, пожалуйста, Рэй! Я или он? Вот и всё. Только сейчас – я или он?

- Я люблю тебя, Шэйк! – взялась она за его руки и прижала их к себе, не отводя взора от его лица. – Я люблю тебя, и хочу быть с тобой – это чистая правда, и в моём сердце ты занимаешь всё пространство! Я пытаюсь сформулировать свою мысль как-то так, чтобы избежать пошлого «но», но без него никак не получается, поэтому скажу, как есть: я смотрю на тебя, и не представляю своей жизни без тебя, но я не могу заставить себя не увидеться с Лео. Мне это тоже жизненно необходимо. И если… я не знаю, что может произойти, правда, не знаю! Сейчас я понимаю, что хочу вернуться через месяц обратно и больше никуда не уезжать, быть всегда с тобой… Но я боюсь за себя. Я знаю, что со мной делали глаза Лео, какое он на меня производил впечатление, и не могу предречь, чем всё закончится после нашей с ним встречи.

- Тогда не находи его, Рэй, - взяв её подбородок в свои ладони, Шэйк поцеловал её в губы. – Не ищи его… не надо!

- Я не могу, Шэйк, не могу… мне нужно хотя бы раз взглянуть на него… хотя бы мельком… Это не любовь сейчас, нет, не думай. Это что-то другое… но оно сильнее меня…

- А если оно станет любовью вновь? – сомкнув веки, он начал красться поцелуями по её щеке, скуле, виску. – Что тогда мне делать? Мне где искать кого-то ещё? Я не буду, не стану, Рэй. У меня душа не гостиничный номер, оттуда не съезжают. Там поселяются раз и навсегда.

- Я знаю, Шэйк, знаю, - поймав его уста своими, девушка захлебнулась на полминуты в терпковатом вкусе искусной страсти. – У меня кровь кипит, стоит подумать, что ты и какая-нибудь другая…

- Тогда почему ты не хочешь понять меня и не делать этого?..

- Для меня это будет предательством и трусостью – не поехать и не убедиться. Уйти от столкновения – слабость, неприглядная в своём отсутствии должной смелости.

- Иногда уйти от столкновения – это высший пилотаж мастерства, спасающий жизнь. Это я тебе как гонщик говорю.

- Ты замечательный, - они посмотрели друг на друга. Она хотела сказать «самый лучший на свете», но придержала этот комплимент. Почему? Неужели она всё ещё считает своим идеалом Лео? Но ведь Шэйк даже честностью своей убеждает, что равных ему нет. Он сказал ей это, хотя мог продолжать скрывать. Но он рискнул. Оправдается ли его риск? Не заслуживает ли он за это двукратной преданности с её стороны? Избавляясь от вопросов, Рэй выбрала проверенную методику: отдалась страсти, принявшись расстегивать пуговицы на его рубашке, и он тотчас ответил стягиванием с неё одежды. У них ещё несколько часов до её отлёта, а потом, заехав попрощаться с Айли, она улетит в Сеул, где, в который раз, её жизнь может перевернуться с ног на голову, и у неё будет время подумать, хочет ли она этого революционного переворота, или лучше позвонить через некоторое время по заученному наизусть номеру и сказать: «Приезжай за мной. Ты самый лучший на свете». И тогда, наконец, растает в воздухе кошачий взгляд, пыткой терзающий душу.