Страница 34 из 175
– …позволь мне самому решать, кто что должен! – бурчал принц, заканчивая неприятную тираду в адрес мага. – Граф Девиер совершенно прав. В любом случае мы ничего не теряем. Старик будет томиться в темнице под надёжной охраной. Сам слышал, нет магического посоха – нет проблем. Разве не так?
– Н-н-но…
– А вот выгоду можно получить, пускай и не сейчас.
– Н-н-но… – попытался во второй раз вставить слово колдун.
– Фалш, всем приходится чем-то жертвовать, – напыжился Фредегар. – Взять хотя бы меня: в первую очередь – будущее королевства, а уже во вторую – личный успех.
Маг обиженно притих. Ему дали ясно понять: его персона не рассматривается в качестве советника.
На меня словно снизошло озарение, и принц предстал в другом свете. Вспомнились пламенные речи юноши на празднике Огня. Тогда я посчитал его первым патриотом королевства. Не ошибся ли я? Вдруг хитрец работал на публику? Вдруг специально настраивал толпу против Хамиша? Вдруг он относится к тем людям, которых, кроме власти, ничего не интересует? Надеюсь, я ошибаюсь, и скоро он докажет обратное.
Остаток пути мы с друзьями ехали позади – не хотелось усугублять ситуацию. Издали я видел, как тощий конь Фалша, будто чувствуя унылое настроение хозяина, плёлся за бравым скакуном Фредегара.
– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – обратился ко мне Фонарь, пока никто не слышал.
– Жора, не переживай, – успокаивающе сказал я. – Ты явно не о том сейчас думаешь. Где радость, где праздничный настрой? Скоро твой отец окажется на свободе, и обет, некогда данный тобой, будет исполнен. Разве не прекрасная новость?
– Какой ещё обет? – потупился он.
– А у тебя их много?
Я не удержался: довольная улыбка растянулась от уха до уха.
– Ну, не то что бы, – замялся белобрысый рыцарь.
– Напоминаю: не купаться в реке.
– А-а-а! Ну да! – Фонарь прикусил губу. – Я уж и позабыл о нём, воды-то рядом нет.
Вот хитрюга. Всё-таки моя давнишняя догадка была верной: плавать не умеет. Смешной он, признаться не желает, а врать толком не научился.
К обеду мы достигли Башни Узников. Высокие стены крепости выглядели неприступными, вокруг них был широкий ров. Мутная вода заполняла его до середины. Хани саркастично назвала тюрьму: «злачное местечко».
Сколько на стены выскочило лучников, сложно сосчитать, но наверняка не меньше двух сотен, а то и трёх. Ворота опустились – превратились в мост – как только в крепости узнали, кто пожаловал. Начальник тюрьмы поспешил выказать почтение Фредегару.
Он совсем не удивился, получив приказ освободить Артура фон Арна, даже обрадовался. А вот увидев бумаги о заключении советника Синмара – растерялся.
– Вот это да! – непроизвольно выкатил глаза начальник тюрьмы и проворчал: – Совсем регент из ума выжил! Синмар – преступник? Неужели такое возможно?!
Фредегар нахмурился – ему не понравилось сказанное начальником тюрьмы.
– Вы против, дорогой Арчибальд? – жестко спросил он.
– Нет-нет, Ваша Милость, не сочтите за дерзость, – поспешно залепетал Арчибальд. – Для меня это стало неожиданностью. Если герцог Артийский решил, то так и надо.
Пока он распоряжался, чтобы меня с Жорой провели к «особому» заключенному, Арчибальд ещё трижды извинился перед принцем.
Топать нам пришлось долго. Как выяснилось, Артура держали в самой высокой башне в одиночной камере. Минув несметное количество тёмных коридоров, мы вышли к нужной лестнице. Минут через пятнадцать худощавый тюремщик гремел внушительной связкой ключей в поисках нужного.
Замок щёлкнул. Осталось отворить массивную дверь. Она плохо поддавалась: несмазанные петли противно скрипели. Тогда Фонарь оттолкнул тюремщика и уперся богатырским плечом в дверь. Не без усилий рыцарь отодвинул её в сторону.
Перед нами предстал узник. Он стоял в дальнем углу, спиной к маленькому окошку, единственному в просторной камере.
После четырёх лет в заточении Артур фон Арн выглядел не лучшим образом. Казалось, в нём и пятидесяти килограммов нет. А когда-то в этом слабом сгорбленном теле бурлила огромная мощь, он был высок и широкоплеч, как Жора.
Теперь Артур напоминал призрака из фильма ужасов. Отросшие волосы и борода смешались с грязной одеждой. Покрытая болезненными пятнами кожа на оголённых руках смотрелась чуть ли не прозрачной.
Ужасно, будто ему давали кусок хлеба и стакан воды в день, а то и забывали об этом. Спустя время выяснилось, что дела так и обстояли. Хитрый Пустозвон подкупил стражников. Мерзавец подстраховался на случай, если Артура когда-нибудь выпустят, но он и предположить не мог, насколько крепок духом осуждённый маршал.
Мне сложно передать на бумаге все те эмоции, что нахлынули на Жору, когда он обнял старика. Отец и сын рыдали, крепко сжимая друг друга. Вот это узы! Если судьба подарит мне сына, то я хочу, чтобы мы были так же близки, как фон Арны.