Страница 18 из 35
Нельзя начать жизнь сначала, но ее можно продолжить по-другому. Именно в мелочах и скрывается нежность.
Петр Иванович нервно ручкой рисовал до дыры в блокноте круги. Прошло минут сорок с момента подключения нового изобретения айтишников, а Дина продолжала спать. Частоты ультразвуковые, о которых говорил Евгений, не возымели действия. Петр Иванович не уходил в свой кабинет, так и сидел в лаборатории, где спали Дина и неизвестная никому девушка. Он не знал, что говорить супруге Марии Федоровне, она наверняка разорвала там телефон у него в кабинете, потому что он не подходил к трубке. Но, как ей сказать, что и этот эксперимент оказался неудачным и Дина продолжает спать, супругу хватит удар. Самому, Петру Ивановичу, уже несколько раз, медсестра предлагала валерьянку, видя, как он нервничает.
- Отключаем? Уже на максимуме, ей разорвет перепонки! – Спросил осторожно Евгений, обращаясь к Николаю Петровичу, который в отсутствии рабочих часов на настоящее время, заменял Дину как ведущего специалиста Сомнологического Центра.
- Петр Иванович! Решение за вами, без вас никак. Отключаем? – Перенаправил свое решение Николай Петрович главному руководителю Центра.
- Вырубай! – Махнул небрежно Петр Иванович рукой.
После некоторой паузы сказал:
- Все бесполезно. Что за программы такие вы делаете, что результатов нет. В какой фазе сна она находится? На какой глубине?
- Петр Иванович! – решился сказать Евгений, - Я, конечно не сомнолог, не специалист в этих фазах, но…
Евгений тоже сделал паузу, пока от Дины отключали провода компьютерного аппарата.
- Говори! – Петр Иванович на этот раз взял стаканчик с накапанной валерьянкой у медсестры, выпил.
- Может помимо фаз есть нечто другое? – Даже не спросил, а фактировал, Евгений. – Смотрите сюда.
Евгений развернул ладошку Дины. Он пока стоял у изголовья, и наблюдая за компьютером, обратил внимание на то, что ладошки у Дины были стерты и на царапинах болячками застыла кровь.
- Что это? Я думаю, что то, где она и что там делает, у ней отмечается на коже. Она там поранила ладони как-то. Это не может быть просто сном, в какой бы фазе она не была. – Евгений закончил.
Петр Иванович, встал с небольшого медицинского крутящегося кресла из-за процедурного стола.
- Давно это?! Ты заметил это давно? – спросил он Евгения.
- Только что!
- Осмотрите Дину срочно, где еще есть повреждения зафиксируйте. – Попросил он медсестер.
«То, что сны залечивали раны и влияли на организм аутоиммунных повреждений тканей, это уже Центром доказано и благодаря исследованиям той же Дины! Но, то, что может происходить наоборот, что влияние нахождения в снах отражается на спящем человеке, это было совсем новое доказательство, и еще не подтверждено научно, только визуально, и если это не повреждения механическими действами ухода за спящей Диной медсестер, то что это могло быть?!» – думал Петр Иванович.
- Может через УФО еще ее сканируем? – уточнил Николай Петрович. – Что внутри с органами посмотрим.
- Да, займитесь этим! И мне сразу в кабинет показатели все! – Петр Иванович подошел к двери, остановился, добавил. – Что-то наши исследования в тупик зашли. У нас защита программы скоро. Нобелевская премия светила Дине. У кого есть, какие по этому поводу, мысли? Думайте! И через пару часов в конференциальном зале всем быть.
За час сделали осмотр тела Дины и провезли ее по УФО. В дополнение Николай Петрович распорядился сделать это и с неизвестной девушкой. Никаких посторонних предметов или отклонений в организме у обеих, никто не обнаружил. Ладошки Дины заживали на глазах, когда медсестра их обработала Перекисью Водорода и нанесла мазь Виферона.
Оставив лабораторию, Николай Петрович понес снимки и программные распечатки о состоянии девушек главному.
Евгений долго сидел рядом с Диной. Она была прекрасна, и такая беззащитная, ему так казалось. Никто не заметил, как прошло время. Сигнальные синие лампы в каждом помещении предупредили о сборе сотрудников в конференц-зале. Всем, и Евгению, явка была обязательна. Евгений очень хотел послушать специалистов по снам. Николаю Петровичу он меньше доверял, но помимо сомнологов, будут и клинические психологи, и невропатологи, и даже в штате был один энерготерапевт, поэтому он тоже, но уже последним покинул лабораторию.
Дина открыла глаза. Голова раскалывалась как от сильного похмелья. Дина посмотрела на девушку рядом. Она немного не помнила последние свои действия. Клуб. Мысли о какой-то машине, что за машина мучила в ее сознании, она пока не понимала. Но, девушку, рядом спящую, она помнила, именно ради нее она заснула.
Дина привстала, огляделась в лаборатории. Увидела цветы, чихнула, почувствовав их аромат.
«Чувства обострились!» - решила она, на реакцию быстрого ощущения аромата цветов. «Ведь, пока, я их не видела, не ощущала этот аромат! Или мозг стал более натренирован? Что случилось? Ладно, выясню позже!» - сказала себе Дина и встала. Немного шатаясь, подойдя к стеклянному шкафчику с лекарством, нашла обезболивающее, которое разбавлять в воде не нужно. Проглотила и запила водой.
«Где все-то? Медсестры даже нет!» - Дина посмотрела на монитор рядом с девушкой. Пульс и сердцебиение в норме. Дыхание тоже.
Надев голубой медицинский халат, висевший рядом со стеклянным шкафчиком, вышла из лаборатории. Босыми ногами, ступая по холодному плиточному полу, Дина направилась в конференц-зал. Почему туда она не понимала, но ощущение, что именно туда ей надо идти вело ее, и она шла. Она чувствовала ступнями этот холод от плитки на полу, но ей было все равно холодно или тепло, помимо знания, куда ей сейчас идти, она чувствовала и другое. Что-то осталось от нее там, где она была, или наоборот, вернулась с чем-то, что ее тянуло назад туда. Чем дальше она уходила от лаборатории, тем боль усиливалась. Нет. Уже не головная боль. А боль натянутых вен, сосудов, нервных волокон и клеток, будто ее растягивают, и эта связующая нить совсем не хочет рваться, чтобы освободить отпустить Дину. Она вернулась, но какая-то другая. И она это понимала.