Страница 15 из 15
Эдэр внимательно разглядывал Веронику. Я опять якобы случайно скользнула рукой и задела лёгким касанием плечо Эдэра. Он не отпрянул, наоборот, потянулся еле заметно вслед за моим движением, а под столом раздвинул широко ноги, и его бедро плотно прижалось к моему. Меня окатило горячей волной, и я забыла, о чём говорю.
- И что лягушка? - спросила Вероника, не поняв внезапной паузы.
Я прокашлялась и продолжила:
- У коллектора на рынке продавалась. Но он за неё целый мешок соли запросил, наши его на смех подняли. Занятная безделица, но в хозяйстве от неё никакого толку.
- Выбери себе любую. В подарок, - мягко сказала Вероника.
Я сделала вид, что не расслышала. За любой подарок придётся отплачивать не тем, так другим. И если предлагают что-то настолько дорогое, возможно, хотят усыпить бдительность или «купить» моё расположение. В груди моей затаился гнев: купить меня нельзя, а тот кто попытается, пожалеет об этом. Уж я постараюсь. Однако на лице я изобразила равнодушную улыбку.
- У вас, как я погляжу, любят непрактичные штуковины, - сказала я, обводя взглядом наставленные и развешанные тут и там предметы, у которых явно не было никакого назначения, кроме как украшать комнату. Мне многое нравилось, а вон тот нежный розовый цветок в крошечной резной рамке над столом, я бы носила у сердца и рассматривала бесконечно. Но признать это было равно тому, чтобы преподнести на блюде свои слабости и ключи от всех дверей. Потому я говорила нарочито грубо, подчёркивая, что мне и дела не было до красоты.
- Искусство создано для души. В том, чтобы радовать взгляд и сердце, тоже есть немалая практичность, - ответила Вероника. - Не хлебом единым жив человек.
- Конечно, если хлеба нет, приходится жрать пауков и ящериц.
Вероника изумлённо воззрилась на меня, а затем сказала, будто ища примирения:
- Ну да, естественно. У нас тоже не все увлекаются изящными вещицами. Но это моя слабость. Люблю всё красивое. А у вас есть ремесленники, мастера, художники?
- У нас ерундой не занимаются. Нам надо о пропитании заботиться и о серьёзных вопросах.
- Понятно, - кивнула Вероника и придвинула ко мне тарелку с хрустящими кругляшками - печеньем.
Мда, одну мою слабость она уже заметила. Ну и ладно, проживу без печенья потом, а пока... Я сгребла несколько румяных лепешечек и набила ими полный рот, чтобы хоть немного помолчать.
Вероника опять понимающе улыбнулась. Это уже начинало раздражать.
- А вам, Эдэр, нравится искусство?
- Да, - ответил он. - В нашем особняке много подобного: и украшений, и безделиц, в том числе и лягушек из зелёного камня.
Я вспыхнула от обиды, понимая, как разрастается расстояние между мной и Эдэром из-за одной этой фразы, но тут же почувствовала большую горячую ладонь на своей талии.
Я украдкой взглянула на Эдэра, уголки его рта чуть поднялись в улыбке. Он не смотрел на меня и было не понять, кому адресована улыбка — мне или Веронике. Я заёрзала, недовольно нахмурив брови, но его ладонь сжала мой бок сильнее и притянула ближе.
Меня обдало жаром. Эдэр улыбнулся шире, ладонь его бессовестно провела по животу, скользнула ниже, к бедру. Мои щёки залились краской, голова закружилась, и я убрала лапищу наглеца, с трудом сдерживаясь, чтобы не выпустить искры, которые вновь от волнения зашевелились в пальцах. Эдэр как ни в чём не бывало накрыл мою кисть своей и сжал, будто говоря: «Я тут главный, сиди смирно». Не будь мы за тысячу метров подземелий и воздушных дорог от привычного мира, не будь Эдэр тем, кто вытащил меня из адской трубы жрецов, я бы наверняка взбрыкнула и сбросила его руку. Но до сих пор он был единственным, кому было до меня дело. И хотя я не забыла того, как грубо Эдэр овладел мной тогда в доме-монстре, меня страшило, что в новом мире он найдёт кого-то, кто покажется ему более интересным. Я гнала прочь мысли о том, что глосса привлекла моя способность включать штуки прошлых людей, а не я сама. В таком случае шансов у меня не много — вокруг нас каждая вещь была необычной и работала без моего вмешательства... А, значит, во мне просто не будет нужды. Но мне надо было, надо, чтобы он во мне нуждался! Смогу ли я конкурировать с ухоженными женщинами, знающими куда больше, чем я? Смогу ли я перевесить моим даром технические чудеса?
Паника всколыхнулась пеной в душе, заставила меня безмолвно признать, что Эдэр здесь главный. Шеска говорила, что мужчины это любят, но что Шеска...
Тем не менее, ему понравилось моё смирение. Выждав немного, Эдэр убрал руку и подпёр кулаком ухмыляющуюся физиономию. Ничего не подозревающая Вероника засмущалась, предполагая, что улыбка демона-искусителя адресована ей, и поспешно сказала:
- Э-э... О чём это я? Ага! Если вы больше не хотите есть, давайте всё-таки решим вопрос с одеждой.
- Не в обиду, но судя по тому, насколько я крупнее вашей братии, - хохотнул Эдэр, - мне придётся шить куртку из шести ваших старых и еще половинки.
- О нет, - отрицательно мотнула головой Вероника. - Зачем шить? Тем более из старого? Мы же не в Средневековье!
- Что же, вы не шьёте, а делаете одежду из пластика? - усмехнулся Эдэр.
- Зачем из пластика? Выберем, что вам понравится, то и напечатаем, - ответила Вероника.
- Вы хотите сказать, что ваша одежда из бумаги? Или как вы её печатаете? - поразился Тим, критически вглядываясь в ниспадающий мягкими складками балахон хозяйки.
- Нет же. Сейчас сами увидите. Немного терпения, - сказала Вероника и положила перед нами кубик, нажав на него пальцем.
В голубоватой пирамиде показались фигурки мужчин.
- Для начала надо модели выбрать. О размере не беспокойтесь, - предупредила Вероника, - напечатаем такой, какой будет нужно. Вот, смотрите, - она показала пальцем на фигурку в коричневых шароварах, дутых смешных ботинках с красно-рыжими полосками и пёстрой фуфайке с массой карманов: - Это самый писк моды. Хотите такое?