Страница 8 из 54
Я вопросительно посмотрел на Еву.
- Дотронься, - сказала она. Под водой ее голос звучал иначе, мой, наверное, тоже.
Я дотронулся, и кость мягко прогнулась под моими пальцами. Создавалось впечатление, что череп сделан из резины, но в то же время я не сомневался, что он настоящий. Только… почему он такой? Не из-за воды, это уж точно, морская вода такого не делает. Тогда из-за чего?
- Их много тут, - Ева указала в темноту. – Особенно на дне.
Она не солгала. Когда мы добрались до дна, я увидел еще черепа, такие же, как и первый: целые, без следов серьезных травм, но все мягкие и гибкие. Я пытался найти другие части скелетов, но напрасно, на дне не было ни единой косточки.
Из-под земли периодически вырывались пузыри воздуха и летели к поверхности. Из-за этого многие черепа были засыпаны песком, некоторые, может, совсем скрыты. Я нашел около десяти, но я не был уверен, что обнаружил их все.
- Кто мог сделать это? – поинтересовался я. Это был первый раз, когда я спрашивал ее мнение.
- Не знаю, - равнодушно пожала плечами Ева. – Какой-то хищник, но сейчас его здесь нет.
- Хищник должен был оставить следы! И мы их найдем.
Я знал, что искать что-либо на таком дне бесполезно, и она это знала, но спорить не стала, подчинилась. Я даже не понимал, что мы вообще можем обнаружить.
Все это время в голове у меня крутились слова Литы о жертвоприношении, об одержимых глазах этого Аристарха, о людях на острове. Чем больше я об этом думал, тем сильнее становилась уверенность: странные черепа – всего лишь следы жертвоприношения.
Но где тогда тела?
***
Мы потратили на поиски всю ночь и большую часть утра и не нашли ничего. Я терялся в догадках, а страх за Литу, смешанный со злостью, мешал мне рассуждать здраво. И зачем она вообще согласилась на это задание? Из упрямства, конечно! Хотела мне что-то доказать, а продемонстрировала поведение, простительное разве что ребенку.
Днем я спал на борту яхты, проснулся ближе к вечеру. Сразу же проверил, кто где находится, и с удивлением обнаружил, что Ева уже в воде. Что она там забыла? Ей же запрещено покидать яхту без моего присмотра!
С этим нужно было разбираться, и я сразу пошел на палубу. А там уже стоял Водяной.
- Аккуратней разворачивайся! – прикрикнул он. – Плаваешь, как корова, провалившаяся в прорубь! Через голову разворот и удар хвостом! Четче, четче!
Ева повиновалась. Вернее, пыталась. Она двигалась так, как велел ей смотритель, но многие движения оказывались непривычными и получались неуклюжими. Это не злило ее, она со спокойным упрямством повторяла все заново.
Это можно было бы счесть примером отличной совместной работы, если бы не одна деталь: между ними не было симпатии. Даже в первые дни нашего знакомства с Литой я чувствовал к ней благодарность. Не часто, конечно, но в такие моменты – всегда. Ева не чувствовала ничего, она вообще не воспринимала Водяного как человека. Да и он всего лишь выполнял свою работу.
Сейчас он не обучал живое существо, он настраивал машину. А Ева, в свою очередь, не сотрудничала, она работала над боевыми приемами, но не для него или проекта, а для себя.
- Ева, ты пытаешься сделать воронку или довести местных рыбок до тошноты? Грациозней, мать твою! Бери пример с Кароля, он под водой двигается идеально! А, Кароль, привет!
- Салют, - я подошел ближе. – Решил взяться за дело?
- Ну да, это ведь моя работа! – беззаботно отозвался Водяной. - Деваха, надо сказать, запущенная, ей до тебя очень далеко! Такое ощущение, что ее совсем не тренировали!
- Очень может быть, если вспомнить, кто был ее первым смотрителем.
- А, эта, - Водяной презрительно поморщился. – Мы с ней уже сцепиться успели. Она, видите ли, считает меня лишним. Ха! Еще большой вопрос, кто из нас лишний! Сейчас убралась в свою каюту и, скорее всего, рыдает там. Она думает, что я буду извиняться! Да чем больше она рыдает, тем больше у меня свободного времени! А Ева молодец, слушается, как вымуштрованный солдат.
- Не увлекайся. Ты учишь ее, как правильно бить хвостом, но однажды ты рискуешь почувствовать этот удар на себе.
Он посмотрел на меня, прищурился:
- Ты не прав. Я, может, и не идеальный психолог, но и не дурак. Она не настолько плоха, как ты убеждаешь всех и вся. Зачем, Кароль? Это на тебя не похоже. Почему ты так ненавидишь ее?
- Не знаю. Я даже не уверен, что ненавижу. Она просто мне неприятна, - пояснил я.
- Но почему?
- Не знаю, сказал же!
- Ладно, ладно! – он поднял руки в примирительном жесте. – Не рычи! Ева, на сегодня тренировка окончена! Пойду скажу местному повару, чтоб сварганил вам что-нибудь поесть.
Я мог бы уплыть и без еды, но это было бы неразумно. Я уже давно заметил, что во время серьезных заданий у меня появляется тенденция отказываться от пищи. Плохая привычка: я теряю не только вес, но и энергию.
Я смотрел, как Водяной хромает. Вины больше не было, только сочувствие. Вина исчезла, когда я увидел его на борту, когда узнал, что он сдержал свое слово и вернулся в море, хоть и в другой роли. А раз он смог столько выдержать, то и я смогу.
- Хочешь, объясню тебе?
Это Ева спросила. Она полулежала на поверхности воды и с интересом смотрела на меня.
- Что объяснишь? – удивился я.
- Почему я тебе неприятна.
Любопытный поворот. Я не знаю, а она знает! Мимо такой истории проходить нельзя.
- Ну, объясни.
Она выбралась из воды настолько аккуратно, что почти не подняла брызг. Солнце тут же засверкало в каплях, оставшихся на ее чешуе. Я поймал себя на том, что мне любопытно: как она выглядит под броней?
- Я понаблюдала за тобой и пришла к выводу, что ты живешь не по законам природы. Знаешь ли ты, как утроена наша стая?