Страница 35 из 54
Я надрезал хвостом мешок, чтобы освободить хотя бы голову девушки. Выяснилось, что глаза и рот у нее замотаны скотчем. Лита, несмотря на сопротивление, сделала ей укол, и девушка быстро обмякла.
- Наши скоро будут здесь, я уже вызвала их.
- Тебе нужна моя помощь?
- Нет. Займись этим уродом, кажется, это ему нужна твоя помощь.
Я был так занят, что даже не заметил исходящий от озера абсолютный, животный ужас. Зато теперь меня ничто не отвлекало, я снова мог сосредоточить свое внимание на воде. Резиновая лодка почти полностью сдулась и начинала тонуть. Человек же отчаянно хватался за бесполезную теперь резину и вопил так, что дрожала вода.
Ну надо же… Тот, кто утопил стольких своих собратьев, не умеет плавать! Жизнь вообще ироничная штука.
- Вылови его, а то на эти вопли слишком много народу сбредется! – поморщилась Лита.
Я обернулся, чтобы ответить ей, но осекся. Потому что Лита начала обрабатывать руки девушки.
Пальцы были не просто отрезаны – создавалось впечатление, что они оторваны. То, что осталось, было перемотано проволокой, но возле перевязки кожа кое-где почернела, я уже чувствовал запах гниения. Это придется удалить, отрезать еще больше…
У людей странное представление о справедливости и не менее странная система наказаний. Тот, кто отнял чужую жизнь, проведет в заключении десять лет. Тот, кто подделал какие-то там бумажки, - двадцать. Мне говорили, что я упрощаю ситуацию, но я не склонен был влезать в детали. Наверное, в этом и проявлялась моя звериная сторона. Мои законы были просты: тот, кто сознательно отнял чужую жизнь, должен отдать свою.
В принципе, я бы не убил его. Пусть люди занимаются себе подобными, мне-то что! Но помогать ему я не буду.
- Кароль, ну что стоишь! – поторопила меня Лита. Она вообще не любила крики. – Он ведь сам не заткнется.
- Заткнется, и довольно скоро.
Моя смотрительница подняла голову, недоверчиво покосилась на меня:
- Ты что, хочешь…
- Скорее, не хочу, - поправил я. – Я не хочу спасать ему жизнь.
Я ожидал, что Лита начнет отчитывать меня, разъяснять правила мира людей. Ненавижу такие моменты… Я всегда знаю, что по-своему она права, но уступить не могу, потому что я тоже прав, а в итоге мы ссоримся.
Но тогда речь шла о всяких мелочах, а теперь… Она уже видела, как я убиваю, но никогда не видела, как я не спасаю, потому что такого раньше не было. К моему изумлению, Лита слабо улыбнулась и вернулась к работе. Они ничего не сказала.
Через четыре минуты он утонул. Когда сюда приехали другие люди, я выловил тело – человек оказался вполне обычным, если не считать уродливых рук. Жаль, конечно, что озеро теперь уже не будет прежним – даже без трупа, ощущение смерти остается. Но ведь этого никто не почувствует, кроме меня, а я сюда больше не вернусь.
***
Я сидел на краю своего бассейна и смотрел, как в воде плавает Штуковина. Этот зверек увязался за мной на зараженной территории и с тех пор уже не отставал. Не знаю, как она умудряется все время убегать из лаборатории, но у нее по этому делу мастер-класс брать можно.
Плавала она смешно: кувыркалась, вертелась вокруг своей оси, издавая при этом свистящие звуки. Так вот сходу и не догадаешься, что в этой крохе яда достаточно, чтобы убить кита.
Я, как обычно, почувствовал Литу до того, как она вошла, но вставать не стал – после тренировки с Лино и Цербером у меня чертовски болело все тело. Я только улыбнулся моей смотрительнице, а она улыбнулась в ответ.
В руках у нее была миска с разведенным в воде медом – это для Штуковины. Но я знал, что пришла Лита не за этим. Явно будет о вчерашнем говорить…
Штуковина долгое время признавала только меня, но в последнее время привязалась и к Лите. Я был этому безмерно рад – теперь колючее создание меньше бегало за мной и не распугивало лаборантов, приносивших мне еду.
Зверек забрался в миску и начал питаться. Делал он это с помощью колючек – вполне логично, учитывая отсутствие полноценного рта. Пока пищащий отвлекающий фактор был устранен, Лита решила обсудить со мной серьезные вопросы.
- Та девушка выживет.
Очень радостная новость, но спустимся-ка с неба на землю:
- А какая часть рук у нее останется?
- Одна до локтя, на второй только запястье ампутировали.
Я сдержал язвительный комментарий. Лита ни разу не упрекнула меня за то, что я позволил тому человеку умереть. И все же в ее мире были другие законы…
- Мы сегодня получили досье на того маньяка. Хочешь узнать, кем он был? – спросила она.
- Нет, - совершенно искренне ответил я.
- Но почему? Если бы ты знал, кем он был, тебе было бы проще его понять!
- А с какой стати я должен его понимать?
- Кароль, он отличается от того выродка, что напал на меня в заповеднике. У этого было тяжелое детство из-за врожденного уродства…
Я поднял руку, призывая ее прекратить. Лита замолчала, всем своим видом показывая, что сейчас продолжит, если я не скажу чего-то путного.
Пришлось говорить:
- Знаешь, меня мало волнует, что было у него в детстве, в какую школу он ходил и какая девица сначала в пьяном угаре легла под него, а потом обсмеяла. Меня интересует результат, а результат убивал и издевался. Может, у него в детстве была какая-то травма, связанная с водой. Но мне на это глубоко плевать. Свои детские переживания он мог засунуть себе в задницу, это не оправдание того, что он сделал.
- Слышали бы тебя защитники прав человека! – усмехнулась Лита, скрещивая руки на груди.
- Попробовали бы повозникать – отправились бы вслед за его детскими переживаниями.
Я уже чувствовал, что гроза миновала, не разразившись. Видимо, мои слова подействовали, Лита задумалась, сменила гнев на милость. Впрочем, это не означало, что мы не будем спорить. Будем, да еще как! Мы получаем от этого удовольствие.