Страница 10 из 50
Выскользнув из комнаты, старалась как можно бесшумнее идти к комнате Алекса, хотя на каблуках это делать было весьма проблематично. Дверь в комнату наследника скрипела до невозможности громко.
— О, явилась, — крутанулся в кресле он, а я заметила, что он что-то писал в толстую, в кожаной обложке, тетрадь.
— Естественно! И жду раскольцевания, — протянула руку парню и не смогла не вздрогнуть, когда он до неё дотронулся. Либо он не заметил, либо предпочёл сделать вид, что всё нормально. Уже приготовленным ключом он расстегнул замочки на обоих браслетах, после отпустил руку и уставился на меня, чем явно смутил. Силы мягко заструились по жилам, позволяя чувствовать себя увереннее. Я наслаждалась этим чувством. Всё-таки с браслетом я чувствовала себя несколько неполноценно
— Волосы так и оставишь? — поинтересовался он, приподняв одну бровь, как я поняла, его фирменный знак в ответ чуть ли ни на всё на свете.
Решив не отвечать, я лишь фыркнула, пытаясь не показать, что про изящную прическу, всё ещё покоящуюся на моей голове, я забыла, аккуратно, но в тоже время быстро и натренировано вынула из прически невидимки. Когда парочка последних была выкорчевана из недр волос, они каскадом упали на плечи, а после мотания головой — опустились чуть ниже лопаток.
— До скорого… А может и нет, — коварно улыбнулась я, подходя к окну. Секунда — и ветер бьёт в лицо мощными порывами, теребя тюль и занавески, я же рывком поднимаюсь на подоконник и, перекинув одним махом ногу через древко метлы, толкаюсь вниз. Ветер подхватывает меня в свои объятия, играет с волосами, а меня пьянит чувство свободы. Оглядываюсь назад и вижу — принц подбежал к окну и смотрит с изумлением вслед. Неужели величество никогда не видело полёт ведьмы? И правильно, как говорится, «кто подглядел ведьмы ночной полёт, тот долго не живёт!», а ему ещё страной править! Плохой, к слову, будет правитель!
По инерции, не задумываясь, повернула в сторону тёмных земель, прикидывая, что ветер попутный, а значит прибуду быстрее, чем рассчитывала. Это хорошо! Вдруг кто-то расскажет что-то интересное!
***
Когда вдалеке показалась суша, метёлка начала осторожно снижаться, пока не уткнулась в песок, радостно ссыпающийся при каждом шаге под ноги, погребая их. Худо-бедно я вышла за песчаную полосу без ущерба для ног, даже не сломав каблуки, что большое чудо.
Лесополоса была густой и сильно заросшей. Невозможно было её пройти, если не знаешь всех дорожек сквозь, либо не обладаешь магией. К счастью, у меня было и первое, и второе. Взмах руки, слова, непонятные обычному уху, и лес передо мной услужливо расступился. Кажется, даже трава пригнулась ближе к земле, помогая идти без остановок.
Мой маршрут казался странным: петляние по лесу, абсолютно рандомное и не поддающееся логике, — но я чётко шла к своей цели — маленькой сторожке посредине леса. Полуразвалившаяся, с гнилыми досками, подтекающей крышей. Скрипучая дверь открылась так, будто сделала услугу, а я шагнула безо всяких сомнений внутрь. Первая пара шагов растворилась в скрипе досок, покачивающихся под ногами, но дальше каждый шаг стал гулко разноситься по небольшому, но длинному коридору. На другом его конце стояли двое мужчин и придирчиво осматривали каждого подходящего.
Недовольно скривила губы, подходя к ним, делая вид, что жутко недовольна тем, что приходится уделять пару секунд своего времени. Уже привычным жестом взмахнула кончиками пальцев руки, и под ноги им упали резные снежинки по размеру больше обычных в несколько раз.
— Проходите, мисс, — один из них услужливо открыл передо мной дверь, а я поспешила войти внутрь. Нервировали меня оборотни, что не говори. Пока чувствуют перед собой более властного человека, они будут ползать за тобой на коленях, но только проявишь слабину — загрызут.
Зал, в который зашла, был облицован чёрным мрамором, что в темноте расширяло его неимоверно. Крыши не было, а дым от огромного костра, разведённого в центре зала, неторопливо взлетал вверх. Вокруг оного уже сидело множество женщин и девушек разных возрастов, и все о чём-то общались.
— Здравствуй, Ярослава, — кивнула женщина лет тридцати пяти, сидящая на почётном возвышении. Её чёрные волосы от плясавшего огня казались живыми, а фиолетовые глаза отсвечивали золотом. Мелиссандра, а именно так её звали, всегда вызывала во мне ужас. Власть чувствовалась в ней, а вспоминая, сколько она убила людей и не только, сколько городов спалила, сколько всего натворила ради своих целей, вызывало дрожь и страх. Но ведьмы хуже оборотней, поэтому я лишь безразлично кивнула ей и села так, чтобы и она меня не видела, и мне её не было видно.
— Ярка, что такое? Почему тебя видно не было в последнее время? — ко мне тут же прицепилась одна молодая ведьмочка, с которой я поддерживала ещё более менее нормальные отношения.
— Да так, небольшие трудности, — буркнула я в надежде отвязаться. Но та снова открыла рот, желая задать ещё вопросы, но тут же в зал зашла ещё одна ведьма — старая, даже по нашим меркам. Морщины избороздили её лицо, цепкие глаза карего цвета осмотрели всех и каждого, заставляя вздрагивать, а женщина неторопливо прошла к костру и остановилась напротив меня.
— Ярославна! Что это за одежда?! — яростно возмутилась ведьма. Её имени никто точно не знал, а спрашивать никто не хотел — боялись гнева.
— У меня был небольшой переезд, не успела взять нужные вещи, — робко пробубнила я в надежде, что она от меня отцепится. Да, конечно, на шабаше все ведьмы обязаны быть в юбках, но в последнее время к этому стали относиться не так строго. Но, видимо, бабку это не волновало.
— Ты ведьма или кто?! — взревела раненым лосём она, — будешь убирать костёр! — тут же с ядом в голове сказала женщина. Я застонала. Костёр был волшебным, и магией его не уберёшь. А значит меня ожидала многочасовая работа. Обычно это поручают младшим ведьмам, но видимо у бабки сегодня было плохое настроение, и она решила отыграться на мне.
— Хорошо, — всё же ответила я ей и тут же дерзко подняла взгляд, показывая, что не сломлена ею. Ведьма лишь хмыкнула и пошла к своему месту. Старая карга!
— Ну что ж… Если все на месте, давайте начинать, — произнесла Мелиссандра со своего места. — У кого какие есть новости? — поинтересовалась она, и тут же все ведьмы начали наперебой рассказывать по большей части абсолютно ненужные сплетни.
Я смотрела в глубину костра, пытаясь скоротать время. Не сильно я любила шабаши. Да, на них нужно присутствовать, да, иногда бывает что-то интересно, но притворяться злобной эгоистичной ведьмой, которой не интересно ничего кроме своей силы, я не хотела.
С грустью подумала, что снова перепадёт от Александриса за опоздание. Снова будет орать и злиться. Напыщенный индюк. Нужно придумать какой-нибудь план, как откосить от этой работы. Оно мне надо? Нет! А значит нужно думать.
Мои размышления прервал голос соседки, той самой молоденькой ведьмы, которая ко мне прибилась, но вот имени которой я, конечно же, не знала:
— Знаете… Я, кажется, видела самого Сатану! — восторженно пропищала она. — Он был таким красивым, черноволосым, грациозным, великолепным, просто нет слов, один восторг.
— И? Подошла или что? — грубо спросила ведьма лет двадцати пяти на вид, хотя каждому было понятно, что прожила она как минимум полсотни лет.
— К сожалению, нет, — тут же поникла девчонка. — Но раз он позволил себя один раз увидеть, то, я думаю, увижу и ещё раз, — с надеждой сказал она.
— А может это просто был не он? — с сарказмом спросила ещё одна ведьма.
— Давайте закроем эту тему! Видно же, что девчонка врёт! — поставила точку на этом ещё одна представительница ведьмовства.
Пожалуй, стоит пояснить, с чего такой сыр-бор. Если кратко, ведьма, которая проведёт ночь с властителем ада, становится практически всесильной. Об этом знали ведьмы, об этом был просвещён Сат, а значит первые пытались соблазнить второго, а второй пытался избегать первых любыми способами. И за многие сотни лет он научился избегать и прятаться так, что никто его практически никогда не видел, не то что умудрился урвать ночь с ним. Поэтому вы понимаете моё удивление и недоверие, когда он меня спас. А ведьмы так и не теряли надежду получить силы. И любили похвастаться перед другими тем, что якобы видели Сатану, хотя я очень сомневаюсь, что это правда.