Ключ

Также они могут, наоборот, повысив уровень своего самосознания, перейти к разряд творческих персон, заменив тем самым страх представителя властной элиты, негативно влияющий на развитие самосознания, страхом творческой персоны утерять свои креативные способности, позитивно влияющим на развитие самосознания, и заняться по мере сил сочинением мемуаров подобно герцогу де Сен Симону и недавнему правителю СССР Н. С. Хрущеву, или измышлением афоризмов и максим подобно герцогу де Ларошфуко, искренне гордясь своими творениями.

В качестве обратного примера властолюбца можно указать на ближайшего помощника Гитлера – его личного архитектора и рейхсминистра вооружений и боеприпасов Альберта Шпеера – угодливого, беспринципного и вместе с тем весьма талантливого и неглупого индивида.

Он был автором проекта новой рейхсканцелярии и территории съездов НСДАП в Нюрнберге, генерального плана реконструкции Берлина, успешно руководил военной промышленностью Германии и ее переориентацией на тотальную войну. В частности, с февраля по август 42-го года объемы военного производства Германии выросли на 60%, спустя два года они выросли вдвое.

Несмотря на свою интеллигентность и даже некоторую независимость, Шпеер прекрасно знал о преступлениях нацистов. Мало того, он пользовался услугами Гиммлера, поставлявшего для него рабочую силу из концлагерей, н не возражал против других злодейских планов Гитлера. Он пользовался всеми благами, предоставляемыми ему занимаемым положением, опасаясь только опалы со стороны Гитлера, и служа ему до самого крушения рейха верой и правдой.

Вследствие того, что интеллигентный Шпеер был «гадким утенком» в компании грубых и наглых нацистских бонз, они постоянно унижали его, а Геринг даже составил против Шпеера заговор. Однако Шпеер не оставлял свой пост и терпел всё издевательства не только из-за страха перед Гитлером, но и потому, что не мог отказаться от власти, которая была у него беспредельна в военной промышленности.

К тому же утрата власти, бывает, означает потерю жизни или конфискацию немалого имущества, то есть она связана соответственно с исчезновением ощущений вообще или заменой привычных приятных ощущений на неприятности и даже лишения обычной жизни.

VIII

Противостоит этой когорте, по сути, негодяев, составляющих властную элиту (подробнее об этом сказано в наших работах «Как действовали ранее и действуют ныне правители? и поправляемые ими?» [8, раздел 7] и «Каковы были истинные стремления прославленных властителей и причины, вызвавшие их?» [8, раздел 8], неформально-интеллектуальная оппозиция.

Представители этой страты сообщества так же, как и представители властной элиты. возникают первоначально из широких рядов обывателей, среди которых всегда находятся индивиды, в своем развитии достигающие, несмотря на все трудности, доминирования над животным сознанием самосознания высокого уровня, которое вызывает у них преимущественно альтруистические стремления, основным из которых является стремление принести благо всем угнетенным, сделав мир гармоничным и счастливым для всех без изъятия.

Неформалы-интеллектуалы, преследуя в основном цели, противоположные целям представителей властной элиты, вынуждены апеллировать к народу, доказывая свою правоту и антинародность элиты-угнетателя, которая в свою очередь должна оправдываться и клеймить позором гнилых фантазеров-неформалов, умеющих только говорить, а не управлять и властвовать.

Таким образом, под неформалами-интеллектуалами следует понимать неравнодушных людей умственного труда, интеллектуалов разного рода, а также сравнительно немногочисленных представителей остального населения, сумевших так или иначе подняться в своем самосознании до того уровня, который диктует им отвращение к аморальному и корыстному поведению властной элиты.

Эти люди питают надежду на переустройства общества в сторону гармонии, то есть равенства, братства и вместе с тем свободы, не понимая, что свобода всегда противостоит равенству, справедливости, разрушая любую стабильность. Но эта надежда на гармоничное мироустройство не может исчезнуть в их благостном сознании никогда: они, как истинные гуманисты, не способны поверить, что ужасы нашего мира не могут перейти в благоденствие каждого человека и всего человечества в конце концов.

Неформально оппозиционная часть интеллектуалов, к которым можно отнести разнообразных образованных выходцев из народа в том или ином поколении, – активных, честных, искренне желающих блага народу, то есть с доминантой альтруистичного высшего сознания, никогда не примыкали и не примкнут к лицемерной и корыстолюбивой управляющей элите государства.

Совершить подобное им не позволит уже достигнутый уровень высшего сознания, ставящий материальные блага на последнее место в ряду ценностей жизни. Поэтому они всегда будут разоблачать нечистоплотных, лицемерных и вороватых власть имущих, бороться за права и гражданские свободы трудящихся, как можно более широко привлекая их к этой борьбе.

Противостояние неформалов-интеллектуалов властной элите не дает обществу застыть, являясь отражением противостояния соответственно высшего и низшего типов сознания в каждом человеке.

Борьба между этими слоями общества при большей частью пассивном поведении остального населения происходит непрерывно с доминированием более энергичной управляющей элиты, провоцирующей ненависть к себе со стороны всех остальных, и тем самым образуя тот антагонизм, который не дает обществу остановиться в развитии.

Проблема определения истинной движущей силы развития человека и его сообществ раскрыта нами в работе «Движущая сила и источник развития человека и его сообществ (Против пассионарности Л.Н. Гумилева)» [9, часть 3, раздел 3].

В результате, народ волей-неволей вовлекается их энергией в поступательное движение, которое может быть и эволюционным при согласии властной элиты с неформальной оппозицией на те или иные компромиссы в интересах трудящихся масс, но может скачкообразно переходить в иное русло, если подобное согласие отсутствует, что в народном сознании отражается как явная несправедливость, трансформирующаяся в более или менее удачную попытку удаления правящей элиты от власти при наступлении подходящих условий.

Поэтому данная страта населения страшится более всего утраты народными массами стремления к собственному благу, как неформалы-интеллектуалы его понимают.

Позитивная особенность этого страха состоит в то, что представители неформальной оппозиции власти стараются всё упорнее воздействовать на обывателей для вовлечения их в борьбу против ненавистной им властной элиты, ускоряя благодаря этому ход общественного развития, и борясь всеми силами с властной элитой, разоблачая ее аморальность, жадность, глупость, всё большее отстранение от народа и предпочтение ею чисто утилитарных ценностей, что в целом существенно замедляет развитие самосознания, тем самым сводя прогрессивное движение цивилизации до минимума.

Характерной особенностью неформалов-интеллектуалов вследствие максимально высокого уровня самосознания, которое в наиболее значительной степени господствует над животным сознанием, и присутствия явного ощущения своего превосходства в благородстве над представителями прочих страт населения, а также ощущения себя ведущей силой общественного развития, является отсутствие у них стремления поменять свой основной страх на иные его выражения, характерные для остальных страт населения социума.

Одним из наиболее ярких примеров радетеля народного блага является русский демократ Н. Г. Чернышевский.

В своих статьях под общим заголовком «О новых условиях сельского быта» (1858-59гг.) он высказал мысль о немедленном освобождении крестьян с землей без всякого выкупа. Тогда, по его мнению, сохранится общинное землевладения, что постепенно приведет к социалистическому землепользованию. Он считал, что только благодаря просвещению люди научатся выбирать новые и прогрессивные пути, служить народу, быть гуманистами и историческими оптимистами. Он полагал, что необходимо стремиться к удовлетворению потребностей людей, что устранит препятствия к расцвету личности и причины нравственных патологий. Но для этого надо изменить условия жизни революционным путем. В результате, он был отправлен царскими властями в Сибирь на каторгу.