Страница 90 из 138
– Твой домик не далеко вроде был? – сменил тему Тенебр.
– В зарослях у впадения Межня в Черную речку. Но для начала надо найти к нему ключ…
– Найти? – удивилась я.
– Ты не знаешь где ключ? – чуть ли не взревел Тенебр.
– О не-е-ет, – воскликнули мы вдвоем с ним. – Искать ключ по всему городу.
– Ну, я правда не помню. Быть может, отдала на хранение Каспару. Помнишь его?
– Не очень, – ответил Тенебрий.
– Как раз на выступлении на берегу Малого Межня в Кордовском лесу, в летнем театре с ним и его друзьями познакомились? – напомнила Фло. – На концерт ходили.
В сознании Тенебриуса что-то перемкнуло, и он таки вспомнил…
– Танец душ, танец тел, безнадежность огня.
– Прощаешься ты вновь движением ресниц, а я кричу еле слышно: Останься со мной! – продолжила Флора.
– Черный шрам на щеке, – отвечал Тенебр.
– Ты уходишь в огонь. – отвечала ему Фло. – Я остаюсь одна. Самый грустный цветок я тебе подарю, и будет он тебе, сгорая от любви, кричать еле слышно: Останься со мной![7]
– Сейчас, как тогда, – ответил Тенебриус.
– И ты ушел, – ответила Фло.
– Но я же вернулся.
– Я вернула тебя. Мой грешный ангел с пламенным взглядом, лети над землей.
– Как ты тогда говорила?
– Стать хотел богом любви, а стал… ангелом смерти.
– Дай мне тепло своих губ, сожженных, и дай мне остаться с тобой, с потухшим огнем твоих глазах… Проснись, умоляю, воскресни.
Им, наверное, было в удовольствие вспоминать прошлое обрывками фраз из песни. Но вот мне уже изрядно надоел этот поэтический вечер.
Я слышу твое дыхание,
Под погребальной тишиной,
Хочу… слиться с тишиной.
Остыло безумство дней
Погасли огни желаний,
Растворяясь в прах… на моих руках.
Смех в твоих глазах,
Обреченный смех, он в твоих глазах и в твоих слезах.
Покажи свой мир, безнадежный мир,
Держишь на руках, разрушая в прах
Навсегда!
Погасли как свечи звезды,
Как камни упали в бездну снов
и слов,
как прощальный зов.
Раскаяться слишком поздно,
Проклятье застыло над землей.
А подо мной горят осколки моих эмоций...[8]
– напела я
Флорентина и Тенебриус удивленно смотрели на меня.
– Ты тоже знаешь эту песню?
– Да, – победно заявила я.
– Хорошо, – сказал Тенебр. – И ведь правда. Раскаяться слишком поздно.
– Ты о чем? – спросила Фло.
– Проклятье застыло над землей. И все мы пожинаем и еще долго будем пожинать плоды его. Осколки наших ошибок под нашими же ногами.
– Так, стало быть, вы вспомнили, где искать ключ? – вернула я их с огненных небес на грешную землю.
– Предположительно у Каспара. Надо найти его самого или хотя бы наших общих друзей. Вспоминай! На концерте познакомились с ними.
– Точно, то-то я удивился, когда впервые увидел эту процессию у входа в театр, с ирокезами и клетчатых штанах. А потом пообщались, и ничего ребята оказались, обсуждали концерт и, зачем-то на кладбище ходили…
– И вы туда же? – неодобрительно спросила я.
– Да, гуляли по кладбищам, раньше, давно.
– Вот из-за таких, как вы, мертвые поднимаются из могил! – гневно ответила я, вспоминая историю с Погостовым, которого встретила на кладбище.
– Да не оскверняли мы могил. – Отрезала Фло. – У тебя навязчивые мысли. Нарушать покой могил не хорошо. Кладбище – такая же святая земля, как природные урочища, леса, дубовые рощи, горы и водопады.
Я утвердительно хмыкнула.
– Ну, что, идем? – поднимаясь сказал Тенебр.
– И куда? – опять задала наводящий вопрос я.
– К Каспару. – ответила Фло.
* * *
– Как ты думаешь, а я готичен? – спросил Тенебриус Флорентину, когда мы вышли на улицу.
– Думаю да. Надеть только рубашку с жабо и кружевными рукавами, и вполне себе готично сможешь намазывать красную икру на бутерброд готичным кинжалом, – улыбнулась Фло.
* * *
Флорентина вела нас одними ей известными проулками. Огромная кирпичная труба котельной. Харчевня «у Косого». Маленькие дворики. Старый двор. Фло с некоторым трудом, но вспомнила, через какую парадную они некогда с Тенебриусом заходили в гости к Каспару. Лестница. Длинный коридор. Деревянный пол, со скрипящими половицами. Множество дверей.
Вроде эта. Постучали.
Дверь открыл невысокий парень, как раз в такой рубашке, что Фло пророчила Тенебриусу.
Он несколько секунд разглядывал гостей. Челка падала прямо на глаза, что ему, похоже, не сильно мешало.
– Фло-о-о-ора, Тенебрус… сколько лет. – Наконец он вспомнил старых друзей. – А с вами, я гляжу, подружка… симпатичная. Познакомите?
– Элина, – представилась я.
– А я Каспар. Да что стоите, проходите в мою ветхую лачугу.
Жилище оказалось весьма скромным. Комната, диван, старый бабушкин шкаф (такие годятся только на то, чтобы в них жили привидения, но уж только не для хранения вещей), в углу валялась старая гитара (да никак он музыкант), а на подоконнике сидела жутковатая кукла с натыканными вместо волос иголками.
А он интересный, только жутковатый.