Элина и Орбус

– Да, пост. Да, молитва. Да, воздержание. – Ответила вместо Диндры сама Алайнна. – Вопрос не в том, как служить, но кому! Наивный пытается поклоняться себе. Но как? Если он не видит дальше собственного носа, если он слова не может сказать поперек того, что напишут ему кумиры?

– Алайнна, Темная Госпожа, можно ли совсем забыть о себе? Или надо напротив, заниматься благодетельностью, подавать нищим? – Спросил Бормут жрицу.

– Нужно то, что нужно нашему темному отцу Самлаэлю. Если Господину понадобится, чтобы ты сделал благо, – сделай благо. Если же нужно, чтобы сотворил зло, – сделай зло. Самлаэлю не жалко нищих и бедняков, они не стоят нашего внимания и достойны только презрения. Но и упиваться собственным достатком не стоит. Ибо есть то, что Выше тебя. Вся Тьма распростерлась над тобой, – заметила Алайнна.

Фруцирон же все время молчал. Мне показалось, или он тоже музыкант, как Валентин? И что он только потерял тут? Наверное, пришел из-за вдохновения, ради тяжелой, мрачной музыки. Тогда понятно, почему ему нечего в этих условиях сказать.

– Тьма не есть то, что приписывают ей. – Прервала паузу темная жрица. – Тьма – это служение Демону. Это то, что не совместимо со всякой грязью, грехом и низостью. То, что проснется в нас всех и покроет все.

И действительно, рассказывает, как в церкви. Только вместо бога – Демон. – Подумала я.

– Подойди сюда. – позвала меня Алайнна.

Я подошла.

– Тебе понятно, что мы делаем?

– Признаться сказать, не очень.

– Мы готовимся. Пытаемся понять, все ли готовы к Ритуалу?

– И почему тогда в книге показана низость? Раз это плохо?

– Потому что это книга Балаама. Прочитанное – пример грязи. Чтобы свет был побежден, он должен утонуть в грязи. А затем придем мы, освобождая дорогу Демону, сжигая огнем мерзость. И под алыми отблесками заката предвечной ночи восставшего Демона возвысится трон, поверженный столько веков.

С этими словами Алайнна разложила карты, черного цвета с фиолетовыми вкраплениями на рубашке. Опять Таро – подумала я.

– Узнаем и тебя. Выбери одну карту.

Я показала, и жрица заявила: Идет своим путем. Многое знает. Но не преумножит зла.

– Она сделает все, что от нее потребуется. Но Вам это уже не поможет! – как-то зловеще произнес Эфтан.

– Хорошо, легат. Выбери ты карту.

– Без вопросов, Прекрасная Госпожа. – ответил он и взял карту. – И показал всем.

– Мастема – дрожащим голосом то ли от курева, то ли от волнения произнесла Алайнна.

– Демон раздора. – Пояснила жрица. – Не сильно хороший знак тебе, Эфтан абд Тетрахромбиул.

– Что поделать? – ответил Эфтан. – Такие символы начертаны.

– И как вам здесь, в нашей компании? – спросил Фруцирон.

Вопрос был адресован мне. Мне так хотелось, чтобы Эфтан сказал что-нибудь умное, но он молчал.

– Нормально. Душевно.

– Душевно, ха-ха? – засмеялся Бормут. – Нагнали тут жути!

В комнату вошел Вальдемарт в сопровождении русой девушки. Блондинка с острым носиком и голубыми глазами оказалась Лаймой.

– Привет! Как дела? – поприветствовала меня новая знакомая.

– Хорошо. – Кисло сказала я.

– А по тебе не скажешь, подружка. Не киснь! Все будет зашибись!

Не знаю, почему, но в обществе Вальдемарта и Лаймы мне было спокойнее, чем в компании пожирающих меня взглядами учеников Алайнны. Они последовали на кухню. Вальдемарт – вместе с ними.

– Значит, тоже будешь участвовать в ритуале? – спросила меня Лайма.

– Куда деваться. Вальдемарт же не придет? – ответила я.

– Почему не придет. Сюда же пришел! – подивилась Лайма.

– Знак был.

– Значит правильный знак был. Да они просто принесут его душу демону.

– Здесь у каждого похоже свои цели.

– Да, у каждого свои. Красавчика хочешь подцепить? – участливо спросила Лайма.

– Нет. Но знаю, что Флорентина воскресить кого-то хочет. Вот и я бы… хотела.

– Вот так вот, значит, сохнешь по нему. А сказала, что все хорошо. И…, а как на самом-то деле твои дела?

– Так себе. И они всегда будут такими, покуда мы с ним не вместе.

– Ну не грусти. Дело, – как я на тебя смотрю, под силу. – ответила Лайма. – Флорентина – знатная колдунья. Если мы с ней сдружились, и с тобой сдружимся. – Мы ударили друг друга по рукам. – Ну так смотри. Дело не мудреное. Главное, выбери того, чье тело позаимствуешь под твоего призрака. Выбирай посимпатичнее. Он конечно изменится. Но чем похоже будет, хоть отдаленно, тем проще вернуть. И главное, перестоять ритуал. Все ужасы, видения, явления, даже если демоны из-под земли полезут, и ты выдержишь, Ритуал тебя вознаградит. Только вот ищут тут всякие свое.

– А ведь Диндра говорит, что нельзя себе служить.

– Ах, брось ты эту чушь. Лапшу на уши вешают, а только себе и служат. Не играй в эти игры.

– Думаешь получится. Алайнна не помешает?

– Эфтан, постарается, чтобы эти… Алайнны, Диндры… не добились своего – шепотом добавила Лайма.

– Пошли на кухню, подкрепимся.

Полуподвальное окно в верхней части стены было черное как смоль. За столиком, как раз под окном, Имуботт на пару с Бормутом кухарили: мазали на хлеб – черную икру.

Икра «Черный жрец» – усмехнулся Эфтан и со смаком уничтожил пару бутербродов. Ну и я взяла бутерброд с черной икрой. Попробую наконец, настоящую.