Страница 83 из 116
— Ладно. Сейчас буду.
Отключившись, девушка смерила пассию своего приятеля оценивающим взглядом. От былой невозмутимости и непоколебимой уверенности в правильности принятого решения (держаться от Джейса подальше) и следа не осталось. На лице растерянность. В глазах — слезы. Самое оно для разговора по душам. По крайней мере, шанс, что они хоть до чего-то договорятся, есть. А остальное не ее проблемы. Все что могла, она сделала.
— Ну, я пошла. Пока!
В дверях ее едва не сбил Джейсон. Быстро он. Бежал, видимо.
— Что с тобой случилось? — спросил он, пытаясь отдышаться.
— Ничего.
— Тогда зачем ты сказала, что у тебя вопрос жизни и смерти?
— Не у меня. У Каролины. И, думаю, она очень хочет его с тобой обсудить. А также объяснить, почему она все это время тебя отталкивала. «Спасибо» потом скажешь. Если убить не захочешь, конечно.
Она уже не видела, как ее приятель на подкашивающихся ногах проскользнул в дверной проем. Не до того было. Вопрос: «А где же ей заниматься, если этот зал занят?» — стоял ребром. Забить на тренировку, конечно, хотелось. Ведь время позднее. Она устала. Завтра тяжелый день. И, вообще, у нее сегодня день рождения. Чем не повод немного отдохнуть?
Но, как говорила незабвенная мадам Ливьер: «Потворствуют лени и стараются отыскать повод лишний раз отдохнуть исключительно неудачники. Лучшие из лучших всегда ищут причину работать еще усерднее».
Записываться в неудачники Дана не хотела. Ей и так ведь не слишком повезло в жизни. Не глобально, конечно. Она жива в отличие от остальных ребят ее класса. А вот вылететь с последнего года обучения Танийской Академии — это засада.
— Куда спешишь, малышка Ди? — вырвал ее из раздумий насмешливый мужской голос.
— Отстань, Польский, — на автомате отозвалась девушка.
— Ты сегодня не в настроении?
— Отстань. Не до тебя.
— Не будь букой. Я может решил тебя поздравить?
— Мог сделать это утром. Как все.
— Не люблю быть, как все.
— Ладно. Поздравляй и вали. Хотя, нет. Ответь сначала на один вопрос. Саша, тебе самому не надоело?
— Я — Алекс, а не Саша. Когда ты это уже запомнишь?
— Когда ты запомнишь, что я — Дана, а не малышка Ди. Нет, ну, правда. Таскаешься за мной везде вот уже три месяца. Пакостишь по мелочи. Нервы пытаешься мне мотать. Это у тебя даже иногда получается. Признаю. Но сколько собственного времени ты на это тратишь?! Это же уму непостижимо.
— Нет, не надоело. А чем тут еще заняться? И по мелочи я пакостить считаю ниже своего достоинства. Этим любят заниматься Вера и ее верная подпевала. Я просто тебя от них не защищаю. Но мог бы это делать.
— За эту маленькую услугу ты требуешь очень высокую плату. Так что, спасибо, но я пока воздержусь. Оно того не стоит.
— Откуда ты знаешь? Ведь не пробовала еще.
— Интуиция. Но поболтали и хватит. У меня времени на тебя нет, — сказала девушка, ускорив шаг.
Парень тяжело вздохнул и поплелся за ней. На самом деле таскаться за старшиной ему, конечно же, надоело. Но признаться в этом кому-то кроме себя он пока не мог. И, вообще, дома его учили никогда не отступать и всегда добиваться желаемого. А малышку Ди он хотел. И не только, как объект сексуальных фантазий. Она ему нравилась еще и как…человек равный ему по силе воли, уму и упрямству. Ведь любая уже на ее месте сдалась бы, а эта включает режим «умеренного игнорирования» и просто живет. Саша на ней весь свой арсенал психологических воздействий опробовал. Результат нулевой. Но грань между, скажем так, ухаживанием и насилием он перейти и не мог. Ведь одно дело угрожать, а совсем другое по-настоящему сделать ей больно.
А ведь есть была у него такая возможность. «До сих пор есть. Нужно всего лишь намекнуть о том, что он знает об Андорском театре», — пришла ему в голову достаточно циничная мысль. И тотчас же была отвергнута, как недостойная. Отец учил его никогда не сдаваться и идти до конца. Всегда. Но при всем при этом, оставаться человеком — то есть придерживаться собственных принципов вне зависимости от того выгодно тебе это сейчас или нет. И одним из принципов Александра Польского было: «Не искать своей выгоды в чужой смерти». А в Андорском театре произошло столько смертей, что и не сосчитать. И напоминать Диане о них нельзя. Никогда.
— Ты все равно моей будешь, — нахально заявил Алекс.
— Мечтай, — парировала девушка. — И шел бы ты... куда-нибудь. Хватит уже мельтешить тут. Я сейчас разминаться буду. Получишь в глаз. Ногой. Случайно, разумеется. Но потом не говори, что тебя не предупреждали.
— Не буду.