Страница 6 из 116
– Родители – это хорошо, – задумчиво произнесла девушка. – Все так говорят. Но будь они у меня, вряд ли я смогла бы здесь учиться.
– Скажи, ты хотела, чтобы у тебя были настоящие мама и папа?
– Лет до десяти – хотела. Потом поняла, что мне чудесно живется и без них. Да, я – ненужный ребенок. Но и мне не нужны родители, которые меня бросили.
– А если они найдут тебя, попросят прощения и скажут, что у них просто не было выбора и они должны были отдать тебя? Ты их простишь?
– Что за бред, Франц?! Как это, не было выбора? И, нет, не прощу. Такое прощать нельзя. В этом я абсолютно уверенна.
Девушка на мгновение замолчала, глядя на серое весеннее небо. Потом зло усмехнулась и заговорила:
– Нас хоть и пытаются воспитывать в духе гуманизма, но что толку? Видеть только хорошее. Прощать ошибки. Давать второй шанс. Почему мы должны делать это, если никто никогда не прощает ошибки нам? А уж о втором шансе и говорить нечего. В прошлом году с параллельной группы отчислили девочку. Она всего лишь не смогла похудеть за отведенный ей месяц. Ну, не получилось у нее. Так думаешь, ей второй шанс дали? А она просила. Умоляла. На коленях перед ректором стояла. Клялась все исправить. Однако слушать ее никто не стал. Просто дали на руки приказ об отчислении и выставили из Академии. Хорошо хоть эту бедняжку приняли обратно в Школу искусств, а не отослали в какой-нибудь приют. Но и это сделали не потому, что они такие добренькие. Просто Лена обладает неплохим голосом. Да и внешними данными природа ее не обделила. А судьба одной моей бывшей одноклассницы сложилась совсем по-другому. Целых четыре года Мириам проучилась в нашей Академии. В звезды не выбивалась, но и худшей не была. А потом она завалила экзамен по классике. Перенервничала. Растерялась. Думаешь, ее пожалели и дали шанс еще раз экзамен сдать? Нет. Уже вечером за ней приехали из гос. опеки и забрали в приют. Потому, что в Школе места для нее не нашлось.
– Я и не знал, что у вас все так… сложно.
– Из-за того, что все так сложно, моя стипендия будет в разы превышать твою, если ты, конечно, поступишь. И мне кажется, это справедливо.
– Да, наверное, – смущенно пробормотал Франц, а потом наигранно-жизнерадостным тоном поинтересовался. – А о чем ты мечтаешь?
– О балете. О чем еще может мечтать будущая балерина? Как видишь, я не оригинальна.
– А если подробнее?
– Не знаю. Я хочу быть примой и танцевать не где-то в кордебалете, а главные партии. Для начала. Ну, и со временем, стать ассолютой.
– Ассолютой? А это что такое?
– Ты не знаешь? – девушка удивленно посмотрела на своего интервьюера. – Правда, не знаешь? Не думала, что вас так плохо учат. Это звание. Его удостаиваются лишь лучшие из лучших, живые легенды. Говорят, ассолюта рождается раз в сто лет. Последней была Мария Браяр, которая умерла почти двадцать лет назад. Родилась она, как раз в прошлом веке, так что у меня есть шанс.
– Ты по мелочам не размениваешься.
– Я? Да в нашей академии спроси любую девочку, хочет ли она стать ассолютой. И каждая ответит тебе, что душу за это готова продать.
– Плох тот солдат, что не мечтает стать генералом.
– Да.
– Ты мечтаешь об этом, потому что так у вас заведено? Потому что об этом мечтают все?
Диана растерянно посмотрела на Франца. Обхватила плечи руками и сказала:
– Я замерзла. Давай продолжим у нас в корпусе?
– Меня не пропустят.
– Не беспокойся. Выпишу тебе разовый пропуск.
– А так разве можно?
– Особо не поощряется, однако и не запрещено. К нам могут приходить друзья. К тому же ты же готовишь творческий проект, а я тебе помогаю. Думаю, прокатит. Пойдем.
По дороге их нагнал симпатичный молодой человек с гривой золотых, сколотых в хвост и удивительными фиалковыми глазами. Он приобнял Диану за плечи, а потом весело поинтересовался:
– Наша Снежинка в кой-то веки решила отвлечься от бесконечных дополнительных занятий и подышать свежим воздухом?
– Иногда и мне нужно отдыхать, – вздохнула девушка.
– Никогда бы не подумал. Я просмотрел заявки на следующий семестр. Вот ты мне скажи, на что тебе сдался факультатив Зориной. «Пантомима» же для малышни. Мы же ее в средней школе посещали. И идет она в совершенно неприличное время. В семь утра по воскресеньям.
– Она для всех желающих, а не для малышни. Как и остальные факультативы. Ты, кстати, со мной?
– Разумеется. К Горскому, Астахову, и Белой я тоже буду ходить.
– То есть мы снова везде, где только можно?
– Нет, – с улыбкой ответил Дэн. – К Верстакову не хочу. Мне эта «Литература» надоела, как не знаю, что.
– А когда вы отдыхаете? – полюбопытствовал Франц.
– Я – по воскресеньям с двенадцати дня до восьми вечера. А эта малявка… тоже по воскресеньям, но с двух часов до семи. В семь тридцать у нее эта самая «Литература». Диан, а это, кстати, кто?
— Франц. И мы с тобой помогает ему снять фильм. Там у них какой-то конкурс объявили. Победитель поступает в академию без экзаменов.
— Мы? Хотя… ладно. Помогаем. Мне все равно сейчас заняться нечем. Я с Евой поругался.
— Опять?
— Да.
— Почему?
— Потом расскажу, — отмахнулся Даниил. – А про что фильм? Про балет?
— Про ненужных детей.
— Круто! А потянешь? Не самая простая тема.
— Какую дали, — уныло протянул Франц. – Но, думаю, потяну. Выбора у меня все равно нет.