Страница 57 из 116
— А есть и другие?
— Курсанты Андерс и Риз.
— Старшина и два ее заместителя. Интересная ситуация. Кто-то еще?
Консуэлла замялась.
— Кто еще?
Сержант начала перечислять, педантично сверяясь с ведомостью.
— Итого, десять человек из двадцати пяти. Не много ли для третьего урока, коллега? Как мне кажется, вы умудрились сделать то, что не под силу никому из преподавателей Артена. Вы не просто настроили против себя почти половину группы. Вы еще и потеряли контроль над ситуацией. Это недопустимо.
— Но зачинщиком являлась именно Вирэн. И вся вина за произошедшее лежит исключительно на ней. Она мешала вести занятие… хамила мне. Это же просто неприемлемое поведение! Вы так не считаете?
— Конечно, считаю. Но не могли бы вы для начала прояснить ситуацию. Потому как описанное вами не просто дисциплинарное нарушение. Это акт протеста, причем, массовый. И если они начали бунтовать, на вашем уроке, значит, у них на это были причины. Что бы дети не натворили, в первую очередь генерал спросит с вас. А курсанты отделаются замечанием, и скорее всего, устным. Вы понимаете это?
— Конечно. Но если бы не Вирэн, ничего этого бы не случилось. Это она их спровоцировала. Вы же понимаете, старшина… может оказывать влияние на собственную группу. А данное влияние нельзя назвать конструктивным.
— Допустим. Но вернемся к моему вопросу. Что конкретно произошло на вашем уроке?
— Диана Вирэн сегодня вы выучила домашнее задание. Но вместо того, чтобы признаться в этом и не усугублять ситуацию… начала дерзить и пререкаться, подрывая мой авторитет среди курсантов. И это в военной академии! Вы же понимаете, что такое поведение непозволительно?! Я крайне возмущена, Вадим. Какая-то наглая девчонка… которую вы, не иначе как по ошибке назначили ответственной за всю группу. Старшина должна поддерживать порядок, а не подвергать сомнениям слова старших по званию. Мало того… оба заместителя ей во всем потакают! И не один даже не попытался ее одернуть. Они со злорадными улыбками наблюдали за творимым ей безобразием. И я считаю, что на эту должность, при всем моем уважении, вы должны были назначить более разумного и сдержанного курсанта!
Он вообще первый раз видел, чтобы Консуэлла Энкхарт была в подобном состоянии. Расстроена. Взволнована. И немного потеряна. Он считал, что эти чувства, этой женщине вообще не ведомы. А вот о таланте тонкого манипулятора он был наслышан. Хотя ему самому еще не приходилось наблюдать его в действии.
— Думаете, если сместить с должности этого маленького провокатора, проблема исчезнет?
— Вот! Вы же признаете, что она…
— Признаю. И если бы ко мне пришел с предложением заменить старшину кто-то другой, я бы еще подумал. Без обид, Консуэлла. Но остальные преподаватели ее хвалят. И ни один из наших с вами коллег не выразил опасений на счет того, что она негативно влияет на группу. Более того, я слышал диаметрально противоположную точку зрения. И не раз.
— Но, Вадим…
— Коллега, девочка училась в балетной школе. С пяти лет. Немало, согласитесь.
— И это дает ей право в подобном тоне отзываться о моем предмете? — зло выпалила его собеседница. — Она всего лишь неудачница, которую исключили даже из заштатной школы танцев!
— Коллега, при всем моем к вам уважении, не переходите с проблем дисциплины на жизненные обстоятельства моих курсантов. Я этого не терплю. Давайте все же вернемся к вашей жалобе. С чего начался ваш конфликт?
— Не было никакого конфликта. Просто, курсант Вирэн посчитала для себя возможным не выполнять данное ей задание. Вместо этого она потребовала список вопросов, знание которых я буду проверять на зачете.
— И?.. — майор с преувеличенным вниманием посмотрел на собеседницу. — Что же было дальше?
— Дальше?
— После того как курсант Вирэн посчитала, по вашим словам, невозможным выполнения домашнего задания?
— Я занесла в ее табель оценку «неудовлетворительно» и потребовала покинуть класс. За ней вышли и остальные. Молча. Просто встали и вышли, игнорируя мой приказ вернуться на места.
— Спасибо, что сообщили, Консуэлла. С данным дисциплинарным проступком я разберусь. Можете не сомневаться. И, если вас не затруднит, принесите мне завтра список вопросов к зачету.
— Зачем?
— Ознакомиться хочу, — ответил он, прожигая ее раздраженным взглядом. — А теперь, прошу меня извинить, но мне необходимо пообщаться с моей группой и их старшиной.
И не дожидаясь даже пока она выйдет, зло рявкнул в коммуникатор:
— Курсант Вирэн, ко мне в кабинет! Живо!
Сержант Энхарт торжествующе усмехнулась. Вот была выскочка старшиной, а теперь? Никто! Аверин на расправу очень скор. И на жалость ему давить бесполезно. Он, вообще, такого слова не знает. И поделом ей. Нечего было норов показывать. Таких «звезд», как она — целая академия. Так нет же! Считает себя самой яркой. Ну, ничего… Вадим быстро опустит ее с небес на землю, а может и ниже. Туда, где ей самое место.
А майор пытался унять клокотавшую в нем злость. Пытался думать о хорошем, делать дыхательные упражнения. Даже встал из-за стола и прошелся по кабинету. Не помогало. Это было очень плохо. Встретить свою старшину он должен спокойным и излучающим доброжелательность. В первом конфликте куратор должен быть открыт для диалога. Вирэн в должности всего ничего. Могла просто не сориентироваться в ситуации или просто вспылить. Человек все же. И раз другие курсанты ее поддержали, значит, она была права. По крайней мере, в какой-то степени.
А еще он был наслышан о непростом характере Консуэллы Энкхарт. Майк ее иначе как «Крашеной истеричкой» и не называет. А вот самому Вадиму как-то не приходилось сталкивался с ней раньше. Чему он был сейчас рад. Крайне неприятная особа, которая ведет совершенно ненужный предмет. Чертовы танцы. Одни проблемы от них. Вот если бы старшина доставила проблем по любому другому преподавателю, все было бы просто. А так…