Страница 32 из 50
Без неё в палате станет одиноко, тихо и холодно. Но главное одиноко. Конечно, будет ещё Элис, но с ней мне одиноко ещё больше, чем без неё.
- Мне хочется с вами, - сказала я Элли утром, прямо перед Ночью, Когда Все Двери Открыты.
- Эта тропинка слишком узкая, трое не поместятся, - сказала она, - И к тому же, она для живых. Мертвые на неё не могут встать хотя бы потому, что не найдут.
- А я хочу быть живой, - воскликнула я тоном капризного ребенка.
Элли посмотрела на меня так, словно я предложила ей сношаться с ослами.
- Не шути так, то, что ты мертвая, не дает тебе вседозволенности.
Днём нам нельзя было разговаривать. Для завершения превращения с ней никто не должен заговаривать. А если кто-то скажет ей хоть слово, то Ворон уйдёт без неё. И она всё потеряет. Я видела, с каким трудом ей это даётся. Она сидела на холодном потрескавшемся подоконнике и смотрела, как за окном падают снежинки, тая на полпути к спящей земле. Этот пейзаж мне живо напомнил мой сон. Только здесь ещё теплица жизнь. А там её нет и быть не может.
Вечер я ждала с содроганием. До того, как солнце опустилось за горизонт, до того, как ветер начал завывать с ещё большей силой, до того, как загорелись первые тусклые фонари, всё затихло. И вокруг меня, и внутри меня. На крыльце сидели криво вырезанные рисунки, мигали пыльные гирлянды, сквозь трещины дул холодный сквозняк и добавились новые старрые рисунки на кирпичной стене. В глубине кустов слышались шорохи, а на тропинках были оставлены следы, но сколько бы я не смотрела, я не видела, чтобы кто-то по ним ходил.
А когда ночь вступила в свои права, звуки города исчезли. Дом накрыло колпаком, блокирующим любые проявления внешнего мира. Ни звуков колядования и смеха детишек, ни верениц людей в праздничных костюмах, ни конфет, музыки и танцев. Тишина. Мертвая, древняя. И как будто так было всегда.
По коридорам уже зашуршали. И тогда Элли встрепенулась, открыла окно и шагнула вниз. Комнату заполнил сквозняк, шторы вздымались, бельё отбросило к стене. Я поёжилась, а Элис из сортира начала ругаться. Я побежала за Элли. Знакомые следы вели к Клетке. Я подбежала и заглянула через холодные металлические прутья. Внутри было темно и пусто, не было даже постельного белья. пахло затхлостью и сыростью. Пахло старостью. Пахло временем.
- Девочка, ты чего тут забыла?
Я обернулась. Позади меня стояла санитарка. Снежинки таяли, не долетая до её черных волос. ей лицо было словно размытым, но я поежилась от её взгляда. Взгляда хищника. Что-то она мне не нравится.
- А разве тут не должен быть мальчик?
- Какой мальчик? Эта палата уже месяц пустует. Иди к себе, пока других санитаров не позвала.
Я пошла. Снег под ногами скрипел. Я чувствовала её колючий взгляд. Это чувство пресдедовало меня, пока я не дошла до окна, ведущего в свою палату. Но какая-то сила заставила меня повернуть. Я свернула в сторону другой части сада, в которую мало кто заходил.
Маленькое крылечко из служебного помещения. И накрытый стол. Дымились чашки с золотисто-коричневым чаем. За стулом сидела девушка в белом платье и шляпке с вуалью.
- Да кто станет накрывать стол на улице посреди зимы? - фыркнула я.
- Хочешь, чтобы я тебе погадала? - пропустив мой вопрос с издевкой мимо ушей, спросила она.
- А ты угостишь меня чаем?
Она не ответила. Стол был накрыт на двоих, так что я села за соседний стул и поднесла чашку к лицу. В нос мне ударил пар и аромат чая. Я пригубила. Мои вкусовые рецепторы словно взорвались. Со мной такое впервые за последние несколько недель.
- Давай, гадай мне.
- Нравится чай? Он из другого мира.
- Да уж понятно, что из другого, раз заставил мертвеца почувствовать его вкус.
- Это не твоя мертвая аура. Это его.
- А?
- Дай руку.
Я протянула её руку. Она проколола её, а я даже не заметила как и чем. Кровь капнула в блюдце с водой и расплылась красным облачком.
- Он цепляется к тебе и затягивает в омут. Если ты не избавишься от него, то ты пропадёшь вместе с ним.
- Тогда что мне делать?
- Ты слышишь его?
- Нет. Он уже давно замолчал.
- Это ещё хуже. Лучше бы ты его слышала. Так бы вы могли поговорить.
Она сжала мой палец. Еще одна капелька крови капнула в мутную воду.
- Вас разделяет стена. Вы пытаетесь докричаться друг до друга, но вы не слышите.
- Мы в разных мирах...
- И сотканы из разных материй. Поэтому он пытается затащить тебя к себе.
- Ворон говорил, что нас связывает невыполненное обещание.
- Вот только ты его забыла. А он помнит. И только он может сказать тебе его. Но чтобы стена рухнула, нужно тебе вспомнить это самое обещание.
- Замкнутый круг какой-то получается.
Она ничего ответила, только отпила немного чая.
- Но сегодня Ночь, Когда Все Двери Открыты.
- Именно. Сегодня стена рухнет. Если вы оба этого захотите.
- И в чем загвоздка?
- Ты не хочешь.
- Если бы я этого не хотела, я бы не терзала себя.
- Ты вампир, ты забираешь всё, оставляя после себя рваную рану. Ты разрушаешь все, к чему прикасаешься. Ты сдираешь с других лица, чтобы сделать из них маски для себя. А он пиявка, что присосалась к тебе. Он слуга, что вечно предан своей госпоже. Он пес, лижущий руку, что бьёт его. Ему нравится страдать по тебе. Тебе нравится, когда он страдает по тебе. Поэтому стена не рухнет.