Страница 6 из 8
Мы – от рода русского… То есть это все имена русские (варяжские). Но не славянские.
Другие выдвигали теории, что это – литовцы, а третьи – что варягов вообще не было. Но куда ж от них денешься, если вот они, имена.
И потому четвертые говорили, что да, варяги были, но в очень небольшом количестве и в русской истории никакой роли не сыграли.
От кривой палки не бывает прямой тени. Неправильный вопрос неизбежно порождает двусмысленный ответ. Разгорается борьба. В ходе которой окончательно теряется существо дела.
Но так или иначе, а именно идеологи от истории и историки от идеологии навязали нации два исторических комплекса: норманнский комплекс и комплекс «татаро-монгольского» ига. Для них это – «борьба», занимающая их жизнь и дающая им пропитание.
А людям неискушенным с этим приходится жить.
Изначально же национальное унижение состояло не в варягах – такие варяги есть в истории каждого народа, – а в их «призвании», в формулировке: «Земля наша велика и обильна, но порядка в ней нет. Приходите княжить и владеть нами».
Надеюсь, мне удалось доказать, что такого не было и не могло быть. А легенду о призвании придумали, вставили в летопись по велению тогдашних князей Рюриковичей или же вполне добровольно, в угоду им. По-современному говоря – для легитимизации их власти. Рюриковичей. Причем «легитимность» – не столько «законность», как утвердилось нынче в массовом сознании и журналистско-политическом обиходе, а «общепризнанность».
Только и всего.
Так что у нас не было и нет никаких поводов для национального комплекса неполноценности.
Правда часто неприятна
Почти уверен, что особой радости и даже удовлетворения мое опровержение призвания варягов не вызовет. Причем не у отдельных специалистов, а у населения. Ведь в массе своей люди часто не хотят знать правду. Тут много причин. И личных («Выходит, я, веривший во все это, теперь дурак дураком?»), но прежде всего – общественных.
У нас всегда говорят о вечном противостоянии государства и интеллигенции, а шире – государства и народа. Откуда пошло – не знаю. Но никто не сомневается, вроде как фундамент и краеугольный камень.
А на самом деле наш народ почти всегда был и есть на стороне государства. Даже так: народ и государство – едины. И все официальные мифы государства удивительным образом совпадают с желаниями и потворствуют настроениям масс. Или – с веками преобразовываются так, что потворствуют. Тот же миф о призвании варягов. Какое неприятие вызвал он среди русских академиков в 1749 году! А сейчас поди опровергни. Заклюют!
Причем академики, может, и промолчат. А вот широкие массы возмутятся. Потому что миф с веками приобрел новое наполнение. Мол, мы не лыком шиты и не лаптем щи хлебаем, мы тоже – Европа (!), ведь нас основали «благородные князья германского происхождения» – так и написал мне один разгневанный читатель.
Ну, варяги все-таки область немассового знания. А вот с «татаро-монгольским» игом просто беда. Все всё знают. И все во всём уверены. Вросло в кожу, начнешь отдирать – кровь идет. Больно и обидно. Так, что тебе морду разобьют за твои слова о том, что ига не было. Со школы привито. Всё упрятано в подсознание или вообще стерто, или искажено так, что тяжко становится. Получается: признавать, что русский народ триста (!) лет жил под монгольским сапогом, терпел иго – это вроде как совсем не позорно и даже патриотично. А попробуй отрицать – тут же обзовут антипатриотом. Суть – все в том же преобразовании мифа, в служении его новой лжи. Если мы – Европа, то у нас ничего общего не могло быть с азиатами – монголо-татарами, никакой общей жизни в общем государстве, это все злопыхательство, а было только вечное противостояние и вечная война. В которой мы в конце концов победили. Отрицать иго – значит отрицать еще и великую победу над могучим врагом.
Вот как закручено.
Причем начали утверждать в сознании народа миф об иге великие русские историки прошлого, пред именами которых нельзя не склониться в почтении. Их поддержали и продолжили коммунисты, и продолжают нынешние… А народ в результате массовой обработки со школьной скамьи, однажды приняв и освоив, сросся с мифами, как со своими кровными.
О мифологизациии сознания, вообще о мифе как национальной идее, очень сильно и очень точно написал современный ученый-богослов Александр Мусин: «История – всегда проблема. Миф – прост и понятен. Тем и привлекателен для народа и власти. Но всеобщая усредненность и ожидаемая «легкость бытия» могут стать невыносимыми для России».
Иными словами, нельзя все время самим себе вешать лапшу на уши. Это может плохо аукнуться в будущем.
Загадочное слово – «русский»
«И пошли за море к варягам, к руси. Те варяги назывались русью, как другие называются шведы, а иные норманны и англы…»
Вроде бы все ясно. Русы, русичи, русские ведут свое название от варягов, от какого-то варяжского сообщества людей, называемого «Русь».
Но тут мы столкнулись с такой частью истории, где до истока дойти очень сложно. Дело в том, что народ редко именуют так, как он сам себя назвал – по самоназванию. К примеру, чеченцы – нохчи или вайнахи, немцы – алеманны, албанцы – скептарии (шкиптарии), венгры – мадьяры и т. д. Как правило, название народу чаще всего дают соседние племена. И пути здесь неисповедимы. (Например, германцев-алеманнов мы назвали «немцами», то есть немыми, не говорящими на понятном нам языке.)
Яркий пример – венгры.
В Казахстане в 60-х годах среди обычных среднеграмотных слоев населения популярна была легенда о родственных казахско-венгерских связях. Находились деятели в той и в другой стране, которые успешно спекулировали на «родственной» теме.
На самом деле родства нет. Было очень близкое соседство. Откуда и некоторое количество слов, общих по звучанию и значению.
В действительности венгры – народ угро-финского происхождения. Но с фантастически причудливой судьбой. В древние времена венгры – по самоназванию мадьяры – обитали в среднем течении Оби, в районе нынешних Тобольска и Тюмени. Они составляли южную часть родственного сообщества западносибирских угро-финских народов. На севере – ханты и манси, а на юге – мадьяры.
В первые века нашей эры началось Великое переселение народов. Начали его гунны, ввергнувшие в общий водоворот многие племена и народности, перекроившие карту Древнего мира. Северным крылом гунны подхватили, сорвали с насиженных территорий мадьяров. И те в течение несколько веков кочевали в конгломерате гуннских племен, в основном тюркских по языку. Отсюда – заимствованные тюркские слова в их лексиконе.
Столицей Гуннской империи, ставкой вождя гуннов Аттилы, была Паннонская низменность. Соседние германские племена Аттилу обожествляли. Чему свидетельство – древнегерманский эпос «Песнь о Нибелунгах», в котором вожди германских племен приезжают на поклон к королю Этцелю. Этцель – германское произношение имени Аттила.
В середине V века Гуннская империя распалась. Мадьяры, сохранившись как единое племя, остались жить в Паннонии. И их, мадьяров, угро-финнов по происхождению, по языку, соседние германские племена называли гуннами, хуннами, хунграми. Так и страна называется доныне – Хунгария. По-нашему – Венгрия, венгры. Хотя к гуннам-хунну они имеют отношение соседское.
Сохранилось главное – язык.
И доныне одно из самых популярных имен в Венгрии – Аттила.
Вот какими фантастическими путями возникают иногда названия народов. Еще пример – «татары» и «таджики». «Татарами» называли себя несколько союзных родов в монгольской степи. Китайцы распространили это название на всех кочевников. Однако по велению Чингисхана с 1206 года все его подданные стали «монголами». Но этноним «татары» дошел до Европы и сохранился: еще в XVI веке европейцы Русь называли Татарией. А русские стали именовать «татарами» подданных Астраханского, Крымского и Сибирского ханств, оставшихся после распада Золотой Орды. А также – жителей Казанского ханства. Тюркоязычные степняки-болгары, ушедшие на Дунай, сменили язык на славянский, но остались «болгарами». А болгары, ушедшие на Каму и Волгу, сохранили язык, но известны ныне как «татары».