Страница 24 из 183
Два тёплых потока из нежно-белого света вырвали меня из бездны.
Рыжеволосый с жуткой стрижкой держал руки на моих плечах. Какой-то высокий худой светловолосый парень прижал лезвие кинжала к горлу Гаада. И у рыжего, и у долговязого были красные крылья.
- Уймись, Старейшина! – дружелюбно попросил высокий.
- Нам всем надо спокойно поговорить, - мягко добавил рыжий.
- Вот только нового Блага мне не хватало для счастья! – проворчал черноволосый, мрачно свернув глазами на моего принца.
- Разве Блага хватит для полного счастья? – вздохнул долговязый.
Лицо у названного недоумённо вытянулось.
- Я помню одного типа, который смог бы с ним тягаться!
- Кажется, головной боли было больше от Карии…
- Карст, не смей говорить гадости о Карии! – заорал Гаад.
- Ты всё никак не успокоишься, да? - Карст вздохнул, - Но она больше не вернётся, Гаад!
Плечи у того поникли. Высокий даже убрал оружие. Рыжий продолжил:
- Так, давайте поговорим спокойно, чтобы не доводить всё до ссор былых времён. Вот ты, Благ, почему ты так странно ведёшь себя из-за этого мальчишки?
- Это не мальчишка, - задумчиво сказал тот.
- Такого смутьяна ещё поискать надо! – вздохнул Гаад, - Вот девчонка бы…
- Но это же девчонка, - недоумённо моргнул Благ.
Крылатые растерянно переглянулись.
- Вы что, не заметили? – удивился мой принц.
- Это не может быть девчонкой: девчонки так себя не ведут! - вздохнул чернокрылый.
Злость рванула во мне аки ящик динамита:
- Слышь, ты кого тут назвал «это»?! – заорала я.
- Ребёнок, тебя не спрашивали! – огрызнулся занудный тип.
- Ну, и что с того, что я – ребёнок?! – проорала я, упирая руки в бока, - Дети, что ли, не люди?!
Мы с Гаадом с целую вечность сверлили друг друга взглядами. Карст вдруг хмыкнул, разбив на атомы всю нашу сосредоточенность:
- Кого-то мне это очень напоминает…
И четверо парней, а также все прочие крылатые, застывшие поодаль, стали пялиться на меня как на какую-то мартышку в зоопарке.
- По замашкам – вылитая Кария, - задумчиво смотря на меня, пояснил рыжий, - Она точно также на всех кидалась, когда доведут. И когда её доводили, то ей уже было всё равно, против кого выступать.
Мама плакала у подоконника. Горько. Отчаянно…
Мне стало всё равно, что тут за мир такой. И жутко захотелось к маме, утешить её…
День вдруг резко сменился ночью. Все крылатые люди исчезли. Только маленькое озеро у леса, да крыша деревянного дома невдалеке… Одна из звёзд засияла ослепительно ярко. Её луч скользнул к моим ногам, образуя тонкий светящийся мост. Я решительно шагнула на него, сделала несколько шагов вверх…
В моей комнате горел свет. Стул лежал на полу. Дверь была открыта. Ветер трепал занавески…
Я протёрла глаза, которым было больно из-за неожиданного яркого света. Что-то между моих пальцев было…
Чуть оправившись от столкновения глаз и света лампы, разжала пальцы…
На моей ладони лежал обрывок тонкой нежной белой ткани…
Огляделась… Занавеска была васильково-синяя. Тюль слегка голубоватая… И нигде вокруг не было такой ткани. Разве что… разве что…
У Блага из моего сна рубашка была точно из такой же ткани! И, кажется, когда мою голову пронзило болью, я судорожно сжала его рукав… Но… но… это же был… сон?... Но почему тогда, очнувшись, я стою у окна, а не лежу у кровати?