Стань лучше

- Тогда скажи мне, твой друг сегодня выйдет на ринг? К тому же это был наш личный спор, и ты его проиграл, - Жорик улыбнулся.

- Давай я заплачу тебе за этот бой, если он не состоится. Каковы ставки? Назови сумму, - меня разрывает на части. С одной стороны, я вижу в Мише своего друга детства, брата и подвергать ему такому риску не хочется. Но с другой стороны хочется, чтобы он дошёл до конца по этому дерьму, раз добровольно в него влез.

Слепой рассмеялся.

- Андрей, ты ещё не понял мою политику? Скажи, разве Дьяволу нужны деньги? Дьяволу нужны души. – Слепой сделал очередную затяжку и спросил: - Наш Ромео сегодня идёт на ринг?

- Ты не Дьявол, ты – ничтожество, - выговорил я. Кажется, я нажил себе первого врага и сделаю всё, чтобы его размазать.

- Тише, тише. Не кидайся словами. Я не обидчивый, - он взглянул на наручные часы и повернулся к Маврину. – Можешь добровольно лечь во втором раунде - и отправляться пить чаёк. Но первый раунд соизволь простоять на ногах.

- Я сделаю всё, чтобы прикрыть эту лавочку! – выпалил я. – Тебе это будет очень дорого стоить! – кажется, весь мой гнев на Маврина сконцентрировался на другом человеке. Сам того не ожидая, я замахнулся, чтобы ударить Слепого.

- Не надо. – Миша схватил меня под локоть, не давая нанести удар, и впервые за вечер посмотрел на меня по-дружески. – Я того не стою.

Я смотрел на него, совершенно забыв о том, что секунду назад его ненавидел. Кто вообще из людей имеет права решать, сколько стоит другой? Цену назначают вещам, но не людям. И если кто-то думает иначе, то это уже не человек.

Маврин быстро направился к выходу в зал и, обернувшись, поднял руку в перчатке:

- Это средний палец! Если вы не видите, - и направился в зал.

Виталик с командой рванули за ним.

- После боя посмеёмся, Ромео, - крикнул ему вдогонку Слепой. Он взглянул на меня и быстро скрылся в конце коридора.

Я тоже поспешил за ними. В очередной раз понял, как важно правильно расставлять приоритеты. И не делать врагов из близких людей. Врагов и так хватает. В мире много гнилых и лицемерных людей, а ошибаются все. Мы в очередной раз не поделили с Мавриным девушку, и всё открылось странным образом, так, что я почувствовал себя преданным с их стороны. Но, может, нам просто стоит собраться втроём, и устроить разбор полётов. Я ведь не знаю, почему они так поступили, может, у них есть убедительный довод. В конце концов, Маша ревела мне в трубку и говорила, что любит его. Хотя, я сомневаюсь в чувствах Маврина к ней, но, тем не менее, всё может оказаться проще в сто раз…

Обман за обман. Всё взаимозаменяемо. Я тоже устраивал сцены, будто ничего не знаю про участие Маврина в этих боях. Актёрскими способностями Бог меня наделил, и выходило убедительно. Думаю, Миша сейчас тоже в шоке и не понимает происходящего… Теперь он знает, что я имею отношение ко всему этому и что на него был спор. Не хотелось, чтобы он знал правду. Ощущать себя «жалкой марионеткой» - это выше любого уважающего себя человека.

И сейчас я переживаю за друга, несмотря ни на что… Даже страшно предположить, как он закончит этот бой. И не станет ли он для него последним. Дело даже не в споре со Слепым. Видимо, Миша понял, что на него поспорили. И сделал всё назло. Назло мне.

Дальнейшее я воспринимал с трудом. Я крутил головой, пытаясь сфокусировать взгляд на разных лицах. Тут есть люди, которых я знаю. Партнёры отца, некоторые управленцы и даже представители власти. Восемь лет назад публика была беднее. И, тем не менее, Слепой зарабатывал и тогда. Сейчас он создал уникальное в своём роде место, превратив нелегальное в доступное.

Едкий дым сигарет заполняет периметр ночного клуба, окутав всё дурманящей дымкой. И представление началось. Бойцов представляли отчасти безликими, произнося лишь их выдуманные клички и лишь приблизительные заслуги в спорте. Два профессиональных боксера. Ромео против Крюка. Звучит по-идиотски. Первым представили Маврина, и публика приветствовала его достаточно тепло. Вторым вышел Крюк или Крюков. Кажется, когда-то у Миши были с ним разборки, не помню, что они не поделили. Хотя, это была девушка. Ничего без них не обходится.

«Бой за честь дамы?» – всплыло у меня в мыслях. Только о какой даме идёт речь? И кто дал Маврину кличку: Ромео?

Маврин держался уверенно и расслабленно, словно его ничего не беспокоит. Он всегда умел это делать, отключать чувства, забывать о боли. И это делало его особенным среди других боксёров. Но это не даёт сейчас ему никакого преимущества. Никакой силы воли не хватит, травма будет мешать. Даже две травмы.

Игроки в пределах ринга. Бой сейчас начнётся. Виталик что-то шептал Маврину, но я не могу расслышать. Этот тренер для меня «тёмная лошадка», он играет и за тех, и за других. Стоит ли ему доверять?

Я зацепился за канаты и поднялся, стараясь сказать Маврину свои наставления на другое ухо:

- Не имею представления, как тебя тренировали. Но включай голову, никакой атаки, только защита!

Маврин повернулся и показал зажатую в зубах капу. Никакого ответа.

- Удачи, Ромео, - произнёс я, когда рефери поманил бойцов в центр ринга. Странно, это ирония судьбы, что кто-то назвал твоего друга так же, как он всегда называл меня? Есть ли в этом какой-то знак? Что все мы в чём-то похожи? У каждого своя история, но никто не знает, что мы чувствуем на самом деле.