Дело Пентагона

Ступая на цыпочках, я выскользнула из комнаты и, оборачиваясь на каждый шорох, подошла к входной двери, где оставила свой рюкзачок. Я знала, что если нужно что-то спрятать от Шона, то лучше всего это сделать среди личных вещей, он точно не полезет в мою сумку — побрезгует. Из бокового кармашка я вытащила скомканную салфетку и, сжимая ее в кулаке, дрожа от напряжения, вернулась в спальню. А там взяла телефон, вбила в справочник номер Киану и набрала сообщение:

«Я хочу с тобой встретиться завтра. Джоанна»

Я смотрелась в зеркало и думала, что же ты делаешь, Джо? Что? Я собиралась на чуть ли не свидание при наличии чуть ли не бойфренда. Я шла встречаться с парнем, о котором мечтала слишком часто. Я шла встречаться с парнем, на которого в мыслях уже променяла своего ректора. Какой ужас! Я даже взялась за телефон, собиралась все отменить, но не посмела. Я вспомнила потерянные пуговицы и слова Шона. НЕТ! Решено. Я встречаюсь с Киану и… и будь, что будет.

Стоило нам с парнишкой из бара встретиться, как я подошла к Киану и заявила:

— Идем!

— Ого, как решительно, — усмехнулся Киану. — Ну идем, а куда?

— Мы идем искать пуговицу. Вот такую же, — показала я ему одну из комплекта.

— Эм, где?

— В магазинах, конечно. Я потеряла пуговицу! И я знаю мало магазинов с подобными товарами, а ты из Сиднея.

— Постой-ка, Джо. Я живу в Сиднее, но это не значит, что я знаю все места обитания пуговиц. Я за всю свою жизнь не купил ни одной.

— Тогда самое время начать! — набросилась я на него. — Киану, мне жизненно необходима эта пуговица!

— Зачем?

— Не знаю! Но она мне определенно нужна! — А еще лучше заплатку на испоганенную жизнь! — Да какая разница? Мы идем пуговицу искать, это все, что тебе нужно знать!

После этого Киану серьезно кивнул и полез в интернет в поисках адресов. Разумеется, пуговицу мы искали целый день. Объехали все магазины рукоделия. И, разумеется, не нашли идентичной. В конечном счете я решила снять обе с манжет, а их заменить похожими купленными. Но это и близко не удовлетворило мое стремление вернуть свою жизнь в привычное русло. И я расстроилась.

— Мне жаль твою пуговицу.

— Ну, Киану, это же не домашнее животное. — Я понимала, что это что-то типа психологического проецирования. Я понимала, что пуговица ничем мне не поможет, но без нее жить было вот вообще невозможно!

— Но искали-то мы ее с не меньшим энтузиазмом! — парировал он.

— Да, спасибо, что терпел меня сегодня.

И тогда он меня поцеловал. Сладко. А затем оторвался и шепнул:

— Мы разберемся, Джо, я обещаю.

Теперь мне все это кажется таким смешным. Даже тогда мы оба понимали, что ступили на запретную территорию, решились играть по правилам, которые нам обоим были не до конца понятны. Как дети, которым вздумалось притвориться взрослыми. Выступить против Шона Картера. Ха. Ха. Ха. Да мы с ума сошли.

А тогда было так тепло и спокойно, совершенно не хотелось расставаться. Ради меня никто так давно ничего не делал, а Киану был внимателен. Это меня и подкупило. Смешно, но квартира, в которой мы впервые были вместе, принадлежала другу Киану. Потому что иным вариантом был только номер-люкс Шона, а с ним у меня ассоциировались совершенно не радостные воспоминания. Да и вообще… это как накрасить свежий лак поверх потрескавшегося и ждать, что выйдет нечто путное! Я не знаю, куда Киану дел друга или куда тот делся самостоятельно, но мы были, к счастью, одни. И вспомнить-то стыдно. Хотя… мне же было девятнадцать, все казалось более простым.

Он не позволил себе в отношении меня ни малейшей грубости. Долго целовал, распалял, мне даже было почти стыдно за собственную несдержанность. А еще я до дрожи в коленках боялась, что поймет, какие именно отношения связывают нас с Шоном. В конце концов, положительные аспекты я ему не озвучивала. Наверное, он полагал, что я ненормальная, раз встречаюсь со своим ректором.

— Что он может с тобой за это сделать? — спросил Киану, пока мы ловили такси поздним вечером.

— Ничего? — удивилась я. Мысль о физическом насилии мне и в голову не приходила. Понятия не имею, в каком месте Шона должно было замкнуть, чтобы он сделал мне больно намеренно. — Киану, я же говорила, у него есть связи на стороне. Ему на меня плевать.

— Вот и хорошо. Потому что мне — нет.

И я заулыбалась, уверенная, что все теперь будет хорошо. Я не говорила об этом Киану, но я не собиралась уходить от Шона. Мне нужен был романчик со всеми восторженными вздохами по поводу моей персоны, не больше. Но, как всегда, по-моему не получилось. Я недооценила все и со всех сторон. И в первую очередь, конечно, Шона. Его отношение ко мне я просто безумно упростила. Сама тогда еще не понимала, как конкретно вляпалась!

А пока… я вернулась в домик и закрылась в своей спальне, уверенная, что Шон туда не придет. И улыбалась как идиотка целый вечер напролет. Впервые за долгое время я чувствовала себя счастливой и о Пани не вспоминала. А значит, не знаю каким образом, но я была права.

Мы с Киану отношения не афишировали, но взаимную симпатию скрыть не могли, и знакомые хором повторяли, что из нас выйдет славная парочка. А мы просто отшучивались и принимали подобные насмешки как данность. Но для меня это значило даже больше — даже посторонние люди понимали, что с Картером у нас будущего нет.

И все было бы прекрасно, и все бы жили спокойно, если бы не несколько «но». Во-первых, мы с Киану очень-очень редко оставались наедине. Не было возможностей. Он был студентом юрфака, жил с родителями. А я… я продолжала жить с Шоном. И именно это во-вторых. Я продолжала жить с Шоном, а значит, я продолжала спать с Шоном. Хотя и пыталась свести близость к минимуму, полностью ее избежать не получалось. И, конечно, за каждый свершившийся раз я отдувалась сполна перед собственной совестью. Я безумно боялась, что Киану узнает правду о том, что творилось в домике на окраине Сиднея. И еще больше боялась, что Шон узнает, с кем я тайно встречаюсь. В смысле, я полагаю, он догадывался, что что-то там есть, в конце концов я не гений притворства, но он не знал Киану лично, и нас всех это устраивало. Пока.