Страница 14 из 140
— Спасибо, — выдохнула я, с трудом переводя дыхание.
— Как тебя зовут? — с улыбкой спросил рыжий. Его волосы развивались от стремительного ветра, голос едва долетал до меня.
— Эрин! — крикнула я сквозь гул.
— Очень приятно, Эрин!
Я рассмеялась, он за мной. После нас засмеялись ещё два парня. Свежесть перемешалась с запахом палёной резины. От поезда было жарко, но нас быстро остужали прохладные порывы. Я крепко ухватилась за поручни и прикрыла глаза, наслаждаясь скоростью мчащегося состава. Казалось, мы устремились в млечный путь.
…Это была одна из самых тяжёлых недель за последние лет десять. Даже сессия с этим не сравнится. Я не успевала делать базу клиентов от слова «совсем».
Эван Дэппер выдал каждому пятьсот имён. По сто на один день недели. Красавчик Шэйн и альбиноска Айрис понедельник пропустили, но при этом мажор всё равно всё успел!
Я не знала, чего хочется больше: рвать и метать от отчаяния или выведать у него секрет успеха. Шэйн весь день мог жаловаться на свою бедную и несчастную жизнь, ведь ему — о, ужас! — приходится вставать в шесть утра, чтобы потом — о, ужас! — прийти сюда к семи и ждать — о, ужас! — целых два часа своего руководителя. Его постоянное нытьё уже в печёнках сидело. Но, чёрт возьми, он каким-то образом умудрялся быстро заполнять карточки клиентов.
Я сидела в офисе до упора, мало ходила в туалет и столовку (даже меньше, чем Айрис), по компании гуляла только до архива, даже от плана встретиться с отцом на этой неделе отказалась, впритык бегала на последний поезд, и что же? Где справедливость?!
Почему безалаберным людям всё так легко даётся?
— Эрин! Ты чего так поздно?! — опешила мама, когда я появилась в прихожей.
— Так получилось, — устало буркнула в ответ.
Тяжёлым взглядом обвела кухню. Тусклый свет отдавал желтизной, окрашивая мебель в неприятные тона. На столе стояли две огромные коричневые бутылки пива, рядом с лампой беспорядочно суетились мотыльки. Отчим с мамой пыхтели сигаретами, наполнив помещение едким дымом.
— Ты на последнем поезде?
— Э-э… да, — пробормотала я.
— Есть будешь?
— Нет, спасибо. Я спать. Завтра рано вставать.
— Иди сюда, поцелуй маму, — уже подпьянённым голосом обратилась она ко мне. Я вздохнула и на негнущихся ногах подошла к столу, чмокнула маму в щеку, а она в ответ притянула меня за шею и оставила на лбу слюнявую метку от своих губ. — Я эту девочку одна вырастила, хотя у нас тогда вообще ничего не было, — сказала она Рэму. Тот в ответ только что-то промычал.
— Спокойной ночи, — вздохнула я.
— Иди, отдыхай, бедный уставший ребёнок, — с искренней жалостью она потрепала меня по руке.
Примерно в два часа ночи меня разбудил звук бьющейся посуды. Я вздрогнула и распахнула глаза, голова гудела от усталости и недосыпа. Что происходит сообразила практически сразу, в отчаянии укрылась одеялом и тихо застонала.
— Да я одна всё на себе тащила!!! А ты шляешься непонятно где! Только и можешь бухать и трахать каких-то шлюх!
— Я один деньги зарабатываю! Я вас всех на себе тащу! Могла бы хоть спасибо сказать, сука ты!
— Да вали отсюда, козлина! Вали из моего дома! Мне про тебя всё рассказывают! Думаешь, я не знаю?!
— Я тут вообще-то всю семью на себе тяну! И дочь твою одеваю я! И на жрачку я денег даю!
— Хоть бы скрывался нормально, все уже говорят! Меня как только не называли из-за тебя! Я не слепая дура, я всё знаю!
После ночного забега у меня страшно гудели ноги. Я физически ощущала боль от прерванного сна. Но в то же время понимала, что должна пересилить себя: откинуть одеяло, коснуться ступнями ледяного пола, сонно добрести до двери, выйти в коридор, заглянуть в противоположную комнату.
— Идём, — тихо сказала Кайлу.
Тот лежал, отвернувшись к стене. Услышав мой голос, быстро сел, закутался в одеяло и спешно выбрался из кровати. Шлёпая голыми пятками, перебежал коридор и залез ко мне в постель, свернувшись так, словно спрятался в кокон.
Я тихо закрыла дверь и легла рядом, обняв ребёнка.
Это было необходимо. Если я не вставала и не звала его к себе, когда родители устраивали пьяные ссоры, самостоятельно он никогда не приходил.