Варенье из мухоморов

В общем, что хозяйка Матильды, что эта Ганя – подружки друг друга стоили.

– Где? – жадно осведомилась Ганя. – Кто?

Стас стыдливо отвел глаза. Трикотаж был совсем тонкий, а нижнего белья, судя по всему, дама впопыхах не надела.

– Эти?

Хозяйка Матильды кивнула.

– И когда он от нас сваливает? – деловито осведомилась Ганя. – Вряд ли прямо сразу. Я его сегодня видела. Торчит возле своего храма, хрыч старый! Я с озера шла, утреннее омовение у меня было. Настроение прекрасное, как его увидела, все насмарку. Что это, говорит, мимо креста идешь, даже лба не перекрестишь. Дождешься, утянут тебя. Так бы и выдрала ему его косу.

Саша слушал и понимал, что вкралась какая-то ошибка.

Но хозяйка Матильды не дала ему вставить больше ни слова:

– Господи, скорей бы уж! Как же он нам надоел всем! Ни выпить нормально, ни погулять! Вечно припрется и давай бухтеть! Вроде бы и не делает ничего такого и не ругается даже, а веселья как не бывало! Ни петь уже не охота, ни плясать. Выпивка и та в горло не лезет! Вот что за человек такой? Ни себе, ни людям.

– Ничего, недолго нам осталось его терпеть. Коли дом продал, так теперь только на службы приезжать будет. Это еще можно как-то вытерпеть. Когда он целыми днями взад-вперед по деревне шнырял со своими старухами-прихвостнями, тогда хоть вешайся.

– Из старух целую армию сколотил. По деревне уже не пройти. Одна бабка Таня против него оборону держит.

– Бабка Таня и сама не лучше. Как ни встретишься, всегда выговор от нее услышишь. И одеваюсь я непотребно, и веду себя неприлично, и жизнь у меня неправильная. Можно подумать, она одна на всем свете правильная! Всех жизни учит. И чего она тогда со священником собачится! Наоборот, должна быть его правой рукой!

– Вы это про кого говорите? – не выдержал Саша.

– Так про отца Георгия, будь он неладен! Того попа, что вам дом продал.

Стало ясно, где именно вкралась ошибка.

– Нет, нет, – запротестовал Стас, – мы покупали дом у мирянина.

– Не у священника?

– Совершенно мирской человек. Отец у него умер, вот он дом и продает.

– Вы сказали, отец Георгий вам дом продал?

– Я сказал, что я купил дом у отца Георгия. Продавца зовут Георгий. А дом принадлежал его отцу. Им же он был и построен.

Женщины обменялись взглядами. В них читалось страшное разочарование.

Потом хозяйка Матильды произнесла:

– Наверное, это сын того охотника, который этой зимой помер.

– Точно, я слышала, как Динька подкаблучник хотел у него участок перекупить, а тот мужик не продал.

И женщины вновь обменялись взглядами. Теперь в них читалось куда более сложное чувство, словно эти две знали какую-то тайну, но не собирались делиться ею с чужаками.

– Ну, мы пошли.

Женщины ничего не ответили, лишь проводили охотников загадочными взглядами.

– К развалинам мельницы не ходите, – внезапно сказала им вслед Ганя.

– Почему?

– Да так…

Ганя явно замялась с ответом. Но хозяйка Матильды нашлась быстро:

– Там медведя видели.

Ганя взглянула на нее с удивлением, но подруга моргнула ей, мол, так надо.

Саша решил поддержать разговор:

– Может быть, не медведя, а медведицу с медвежонком?

– Нет, эта своя, почти ручная. А тот медведь чужой.

– А мельница – это где?

Ганя махнула рукой.

– Сначала болото будет, потом горки, а за ними спуск к ручью. Там зверь и обитает. Туда не ходите, поняли?

Саша поблагодарил ее за подробное описание дороги к месту, куда им идти было не надо.

Излишне говорить, что, едва войдя в лес, наши охотники двинулись именно в том направлении, в котором им ходить не советовали. Может быть, для дам в возрасте увидеть медведя казалось делом смертельно опасным, которого следует избегать во что бы то ни стало, но двум молодым, в меру азартным мужчинам дело представлялось несколько в ином свете.

Старую мельницу они нашли быстро. Она стояла на поляне и была хорошо видна издалека. От самой мельницы остались лишь сложенный из валунов фундамент и остатки деревянного колеса. Неподалеку плескалась вода, то ли очередное озеро, то ли протока.

Место казалось совершенно глухим, но кто-то тут явно бывал. Этот кто-то и расчистил в лесу небольшую полянку, чтобы можно было без труда подойти к развалинам мельницы.

Друзья тоже подошли и увидели, что под фундаментом есть что-то вроде провала или подвала, который был закрыт массивной деревянной дверью, снабженной прочным засовом, закрытым на увесистый замок.

– Замок. Что-то там хранят.

– Кому могла прийти в голову мысль прятать тут что-то? – изумился Саша.

– Может, припасы кто держит?

– Ближайшее человеческое жилье – это наша деревня. А от нее сюда топать километров пять-шесть. Не набегаешься за припасами-то!

– Согласен. Тогда что там?

Друзья покрутились возле двери, но так как ключа у них не было, а ломать чужую собственность они не осмелились, некрасиво начинать жизнь на новом месте с мародерства, то они решили оставить решение этой загадки до вечера, когда можно будет расспросить кого-нибудь из деревенских.

– Пошли дальше. Нас ждет косолапый.

Но никакого медведя они так и не встретили. Проболтались по лесу до самого позднего вечера, пару раз заблудились, потом по речке вышли к их озеру, но следов медведя так и не встретили. Были следы лосей, и их было много. Попадались кабанчики, которых подстрелить ничего не стоило. Встречалась пернатая дичь, были зайцы и лисы, а вот следов взрослого медведя не наблюдалось.

– Обманули нас бабы.

– Может, он в другие места перекочевал. У медведей так бывает. Выберут в одном месте все съедобное и перебираются к новым кормовым базам. Допустим, тут ягоды были, он их съел и ушел.

– Ты по сторонам оглянись. Тут ягод столько, что и сотне медведей не справиться.

– На одних ягодах долго не протянешь. После сладенького всегда солененького хочется. Наверное, за мясом потопал.

– Или узнал, что мы за ним идем, и дал деру.

Но шутки шутками, а домой они вернулись не с пустыми руками. Набрали ведерко необычайно крупной и сладкой черники и нашли десяток белых грибов, что несколько примирило Марину с фактом их столь долгого отсутствия.

Почти все грибы оказались червивыми, что подвергло охотников новым скептическим высказываниям со стороны их хозяйки. А вот черника была хороша, но ее количество Марина сочла недостаточным.

– Завтра пойдете и наберете в два раза больше, – распорядилась она.

Робкие высказывания, что ягоды – это дело бабское, не произвели на Марину никакого впечатления.

– Я поеду в город за новой мебелью. А хозяйство на вас. И чтобы к моему приезду была и черника собрана, и двор вычищен от всякого хлама. Двор приведем в порядок. Пострижем траву, уберем некоторые деревья. Хорошо бы еще в будущем пристроить к дому застекленную веранду, отделать мансарду и построить гостевой домик.

От перечня предстоящих ему работ Стас несколько закручинился.

– Но это все будет в будущем, – утешила его жена. – А пока избавьтесь от этого хлама!

Под «хламом» Марина понимала сарайчик, в котором прежние хозяева держали дрова. Кроме дров там же на полу валялись рыболовные снасти вперемешку с ржавыми капканами. Имелось и другое охотничье снаряжение. А кроме того, стены украшали распяленные шкурки хорьков, про которых хозяин сказал, что сперва семья этих хищников передушила у них с отцом всех кур, которых пытались разводить. А потом уж отец в отместку за кур с помощью силков переловил зверьков всех до единого.

– Смотри, какие капканы хорошие! – загремел железными, но порядком проржавевшими челюстями Саша.

В глазах его появился блеск, и Стас счел своим долгом напомнить:

– Охота на зверя с капканом признана негуманной и запрещена.

– Одного железа на них сколько! – восхищался Саша. – И цепи. Это на кого они с такими капканами ходили? На медведя, наверное.

Стас вспомнил, с какой теплотой в голосе хозяин говорил о медведице с медвежонком, которая являлась его старой приятельницей, и усомнился в словах родственника.