Право на выстрел

— Хитро, — покачал головой барон Валери, далекий от шпионских игр.

— Хитро, — согласился с ним Паскаль, — но сколько веревочке не виться… Не на того граф Гийом поставил. Он давно присматривался к Доминику Андре, считая его достойным кандидатом для своих оперативных игр — лучший слушатель курсов, провалившийся на пустяке, аристократ, лишенный титула и фактически средств к существованию, человек, который косвенно виновен в смерти другого. Его особенно прельщал последний факт, и он с удовольствием его обсуждал в баре и в курительных комнатах, чтобы никто из окружения маркиза не забывал, из-за кого застрелился Тьери Морель, хоть это и не было правдой. Но если одно и то же повторить многократно, то кто-нибудь и поверит.

— А Тьери? — вопросительно поднял брови виконт Мавиль.

— С Морелем все просто, — продолжил Лефевр. — В какой-то момент он начал догадываться, что граф ведет двойную игру. Стал обращать внимание на то, что, когда кого-то из аристократов, появляющихся в клубе, не отправляли на работу за границу, они обязательно оказывались в поле зрения графа Гийома. Мореля убили, так как тому удалось собрать довольно много компромата на графа. А обставили все, как самоубийство. Армэль Андре удалось это сразу доказать. Но против графа не было прямых улик, хотя все указывало именно на него. И дядю Сары убил он же, потому что граф опасался, что тот, в конце концов, поселится в имении Морелей и обнаружит документы, собранные Тьери. Он был уверен, что все бумаги хранятся именно там. Он даже несколько раз проникал в дом, который находится под сигнализацией. Но доблестная охрана не давала ему обнаружить то, что он искал. Может, кто-то это сделал бы и лучше, и быстрее, и более квалифицированно, но не мог граф раскрыться и рассказать своим подручным, какого рода бумаги те должны искать в доме.

— А откуда Морель или граф могли знать, кого приняли, а кого не приняли из слушателей в разведку? — спросил Доминик. — это же секретная информация.

— Тьери какое-то время входил в выпускную комиссию, как, впрочем, и сам граф Гийом, — Паскаль поднял руки вверх, предрекая любые вопросы. — Ни для кого не было секретом, что любой, отправляющийся на работу за границу, будь то консул, атташе или даже повар на кухне, обязаны были пройти эти курсы. И лишь немногие из обучавшихся становились разведчиками. Единицы. А вот кто конкретно работал не простым поваром, держалось уже в тайне. Граф Гийом не просто так начинал подкатывать к этим людям — у них оказывались друзья, у друзей свои друзья. И всегда находился тот, кто прекрасно был осведомлен по каким-то причинам, что повар на кухне готовил не только жюльен. Ну а дальше дело техники. Я? грешным делом, — Лефевр взглянул на Доминика, — подумал, что вы меня, маркиз, сдали. Не мог я провалиться, уж слишком быстро меня взяли в оборот. Но уже потом, когда стали пытать… Да-да, я вам не лгал… Все вопросы крутились вокруг вашего имени, я понял, что вы не могли быть тем осведомителем даже косвенно, ведь речь заводили не только о вас, но и вашей семье. Помогая вам, я присматривался, и каждый раз думал, какое счастье, что вы ничего не знали о своей матушке. Меня бы живым не выпустили, если быть точнее, не обменяли бы, окажись вы на месте случайного информатора. Они тоже умеют выпытывать и анализировать информацию.

— Я так понимаю, что теперь все карты раскрыты? — спросил, улыбнувшись, Доминик.

— Не просто раскрыты, — проскрипела из своего угла Армэль Андре, — полностью ликвидирована шпионская сеть за рубежом, мешавшая мне жить спокойно последние годы. Они долго еще не очухаются. Прости, сын, — грустно вздохнула она, — я всю жизнь пыталась расстроить сети и ловушки, выставляемые «кротами». Лишь со стороны наблюдая, как ты рос, взрослел и становился порядочным человеком.

— Матисс еще маленький, ты вполне можешь еще вырастить его, — вздохнул в ответ Доминик. Его брату повезет больше, а он так и вырос без материнской ласки.

— Я не умею, — ответила Армэль.

— Учиться, мама, никогда не поздно.

Доминик искренне надеялся и верил, правда, с большим трудом, что мать все же не станет больше уединяться в своих комнатах, и с ним, и с братом станет проводить гораздо больше времени. Матиссу это очень нужно, с ним в свое время много занимался пятый маркиз Бертран, а у того только слуги и он, Доминик.

— Да, кстати, — вдруг встревожился он, — надеюсь, с мальчиками все в порядке. А почему ты сбежала из дома и их увезла?

— Меня напугал наш злой гений — граф Гийом. Рассуждать и анализировать было некогда, — рассмеялась Армэль. — Я предпочла спрятаться сама и спрятать мальчиков. Это тот единственный случай, когда я действовала. Уже потом поняла, что граф следил за тобой с помощью своих подручных, которые и напугали меня.

— И остался последний невыясненный вопрос, — важно произнес Доминик. — Кому мешала Сара Морель?

— Это не совсем один вопрос, — покачал головой Паскаль. — Это огромная куча так и нерешенных пока вопросов.

— Вот как? — изумился барон Валери. — А я думал, что графом Гийомом все началось и им же все и закончилось. А оказывается, нет? Я не могу отбыть домой, не выяснив все до последней мелочи. Я же умру от любопытства, как и моя жена, которой безумно понравилась девочка. Так кому она нужна, эта Сара?