Страница 22 из 68
Роман вдохнул запах коньяка, плескавшегося на дне бокала. Сдерживать себя становилось все труднее. Глядя на эту маленькую рыжую бестию, так внезапно ворвавшуюся в его серую реальность, сердце незаметно таяло. Возвращало обессиленного стремительно стареющего волка к жизни. Но Роман знал – это самообман, потому что сердца у него не осталось. Тоска по погибшей паре все выела. Это просто похоть, какая была с Ликой. Просто острое неутоленное желание, от которого уже в паху свербит, и мышцы спазмами скручивает.
- А что же твой Альфа не приехал? – вдруг подал голос старший из братьев.
- Они с женой волчат ждут. Вот-вот должны родить.
- Ну, это святое, - откликнулся старый волк и отсалютовал Роману бокалом.
Выпили за волчат, и снова воцарилось тяжелое молчание, нарушить которое маленькая волчица решилась нескоро. А когда решилась, то тему подняла щепитильную.
- Крепкая, наверное, пара... А вы? – тихо спросила она, наконец.
- Что? – не понял Роман.
- Вы в паре?
- Был.
После такого неожиданного ответа все присутствующие вдруг уставились на него, кто с интересом, кто недоверием. Еще бы – если волк в паре, то слово «был» неприменимо. Добровольно из пары не уходят, потому что пара – это на всю жизнь. А без пары жизни нет.
- Вы… разбежались? – очень осторожно предположила волчица. Ее глаза влажно блеснули, и она взволнованно подалась вперед.
Самый высокий из молодых волков многозначительно фыркнул, мол, какую глупость ляпнула его сестра! Старик снисходительно улыбнулся, но комментировать не стал. Видимо, хотел услышать версию Романа. Что ж…
- Мою жену убили.
- Вашу пару… это ведь была ваша пара? Ее… убили? – медленно, с паузами и запинаниями переспросила волчица под удивленный вздох кого-то из братьев.
- Да.
- А вы…
- А я, как видишь, жив, - отрезал Роман, желая прекратить этот ненужный разговор.
Не надо его жалеть и смотреть на него так не надо. Он выжил по какой-то причине, известной лишь одной Матери-Волчице, и мусолить вслух свои нелепые догадки в его присутствии не стоит. Он и так уже разного за эти годы наслушался. Ничего нового эти волки не придумают.
Однако старый Альфа не стал размазывать сопли, всего лишь кивнул и, бросив краткое «за жизнь!», осушил свой бокал до дна. Роман и другие волки последовали его примеру. И только рыжеволосая волчица осталась неподвижна, неотрывно глядя на Романа.
Еще через час вынужденных посиделок Роману начало казаться, что эта пытка неспешными разговорами и взглядами исподтишка никогда не кончится, и поэтому когда усталость с дороги начала наседать на плечи, он даже обрадовался. Какой отличный повод, чтобы поскорей убраться из помпезно обставленной неуютной и слишком большой гостиной. Нет, он, разумеется, знал, что во сне ему покоя не будет. Но лучше пусть Рая его мучает, чем эта… если эта волчица еще раз взглянет или дотронется до него невзначай, Роман не выдержит. Не железный ведь. И дело даже не в искре, что между ними пробежала, а в подступающем зверином зове. Да, именно зов рождает в нем похоть. Скоро ведь начнется гон, ему нужна будет самка.
Впервые за столько лет он почувствовал, как волчья натура необратимо берет верх. Раньше он зимний гон переживал легко. Ему вообще никто не нужен был, так сильно он горевал по погибшей жене, что, казалось, все чувства в нем умерли. А они не умерли, оказывается, а лишь крепко уснули.
И эта рыжеволосая бестия их разбудила. Вот же чертовка.
Роман поднялся из широкого обтянутого белой кожей кресло и, поблагодарив хозяина дома за радушие, попытался извиниться и раскланяться. Жутко хотелось если не уснуть, то хотя бы прилечь.
Старый волк благодушно кивнул, скупо улыбнулся и вдруг неожиданно для Романа приказал:
- Кэрэ, проводи гостя.
(продолжение):
Роман сглотнул. Слишком удобная, словно специально созданная возможность остаться с ней наедине. А может, старик на то и рассчитывал? Будучи Альфой, он наверняка почувствовал эмоциональное состояние Романова волка и видел, какие взгляды бросала на гостя его дочь. Однако если он устроил это нарочно, старый хитрюга, то наверняка с какой-то тайной выгодой для себя. Не просто же так позволяет им двоим остаться наедине. Или хочет умаслить гостя или шантажировать.
Об этом стоит подумать… потом. Когда останется один. А сейчас – главное не сорваться и не наделать глупостей.
Волчица вскочила со своего кресла, второй раз просить не надо, и нетерпеливо направилась к выходу из гостиной. Шепнула, проходя мимо Романа:
- Пойдем…те.
А ему так некстати подумалось, что он хочет услышать, как будет слетать с ее пухлых губ его имя, перемежаясь со стонами страсти. И как она будет этими самыми губками, стоя на коленях, будет ублажать его…
В джинсах моментально стало тесно. Роман выругался сквозь зубы и, сжав кулаки, вышел из комнаты вслед за Кариной. Нееет, так долго он не выдержит. Надо или держаться от нее подальше или трахнуть, а уж потом держаться от нее подальше. Прав был Кирилл, когда сказал, что Роману не стоит себе отказывать, если вдруг объявится подходящая волчица. Вместо самобичевания и траура по давно погибшей жене, надо расслабиться и получить удовольствие. Эх, может, пустить все к чертям собачьим, и действительно расслабиться разок? Его волка эта маленькая волчица с ума сводит, так зачем зверя душить? Пусть порадуется. В коем-то веке. Его любимую Раю одна ночь с волчицей не заменит, не может быть у него другой пары. Но впервые за много лет его зверь так откровенно скулит и изнывает, требуя конкретную самку. Ощущения немного похожие ощущения на те, когда он с Раей был, но теперь более резкие и сильные. Более яркие. С Раей было нежно, ласково и осторожно. А тут зверь просто голоден и хочет взять то, что понравилось. Устал уже ждать.