Развод

Близ экватора заката, как такового, не бывает. Как только начинаешь любоваться заходящим огромным солнцем, оно вспыхивает золотой монетой и, взорвавшись огненными лучами, пропадает за горизонтом, растянувшим равнодушно-ровную черту между небом и водой.

Мне всё это было отлично видно с высоты гостиничного номера. Эту накрывающую город крышкой ночь. Ища спасения от атакующей меня муки и чувства непонятной вины, я позвонила свекрови и попросила к телефону моих мальчишек. Немного успокоившись после болтовни с ними, я села к окну с тарелкой остывшего ужина на коленях. Да, у них разные отцы, но мне они одинаково родные и равно любимые. Что я сделала или сказала не так? С моей стороны, возможно, было лишним пытаться напоминать Джейсону о не лучших годах его жизни, но если бы не его комплексы (которые у него, о чудо, есть оказывается!), то нам удалось бы всё обсудить по-мирному. И я-то не знала о том, что прожитые лета до меня были настолько плохи. И как-то неправильно было решать этот конфликт двух мнений уходом. Но мой муж темпераментный мужчина, не получающий сексуальной насыщаемости уже больше двух недель. Если бы он тут остался, то, скорее всего, разнес бы всё к ебеням. «Да, пусть пройдётся где-нибудь» - философски заключила я.

Нам с Йесоном не привыкать к разлукам. Даже продолжительным, на неделю-две (это для меня уже было исчерпывающе много). Но от этого его отсутствие не переносилось мною легче. У меня не вырабатывался иммунитет к жизни без него. Она меня подкашивала и грозила погубить, если не принимать вовремя микстуры – мужа. Нет-нет, в этот раз он быстро вернётся, но что-то изменится, я знала. Он не хотел говорить о своём прошлом, но обмолвился. А когда происходили вещи против его воли, перечащие ему, он обязательно потом в двойном размере доказывал, что всё будет так, как он считает нужным. А так как вынудила его к откровенности я, то и проучить должно меня, чтобы поняла: ему виднее, как надо. Я уже сейчас, переваривая полученные сведения о том, что до меня он был неудачником на любовном фронте и рогоносцем, считала, что прожила бы и без этой информации, если она была ему неугодна. Мне на неё было ни холодно, ни жарко; если Джейсон ненавидел те годы, я готова ненавидеть их вместе с ним, если тосковал о безвозвратности чего-то, я готова тосковать тоже. Если хочет забыть, то и я забуду, но я знала гордость Джейсона. Он ещё долго будет изнемогать от вторжения в его сокровенные секреты. Я провела параллель между собой и женой Синей Бороды из сказки, которой велено было не заглядывать за запретную дверь. Ну почему мы – женщины, - таковы, что не удовлетворяемся счастьем и всё равно суём куда-то свой нос? Я зареклась отныне ещё потакать своему любопытству и вспомнила, что когда-то пообещала себе не называть никого, кроме Джейсона, отцом Ясона. Но это было до того, как я узнала, что беременна второй раз. Я клялась и ручалась самой себе в порывах только что обнаруженной любви к собственному насильнику, признавшемуся в своём бесплодии; в общем, в очень сложной и неадекватной ситуации. Но бесплодие оказалось фикцией, а потому, имела ли я право теперь признавать за Алексом отцовство, нарушая слово, данное себе самой?

Сопоставляя факты, различные утверждения Джейсона разных лет с тем, что в итоге оказывалось, я совсем запуталась и отложила на потом окончательное решение по поводу признания его слов правдой. Если бы я самостоятельно не узнала, что он разведенный мужчина уже на тот момент, когда мы познакомились, этот затейник так и катал бы мне по ушам, что я была его первой женщиной. Спору нет – ложь Джейсона всегда красива и ей хочется верить, но… Но если у них с женой не было детей, то, может, они реально даже не спали, и «шлюха», «зараза» и «патоспермия» - очередная обманная импровизация? И он был до меня девственником? Я тихо и одиноко засмеялась, скрипнув зубцом вилки по фарфору. Только мой супруг способен заставить верить в очевидно невероятные вещи, не прикладывая к этому усилий. Но я же на самом деле не видела кроме его бывшей благоверной ни одной любовницы, или хоть какой-нибудь завалящей самки, которая сказала бы: «Да, я с ним спала».

Воспаляясь от лабиринта вечных джейсоновских интриг, мозг стал выдавать мне очередной анекдот: муж только что сочинил совершенно обезоруживающую картину прошлого, нарисовал выдуманного обманутого и побитого судьбой парня, чтобы защемило дух, разыграл правдоподобную сцену оскорбленности – в его актерских способностях я убеждалась не раз, - и ушел. Всё рассчитано на один эффект: мне становится стыдно, и я больше никогда не лезу в его прошлое. И это сработало. Мне стыдно, и я не знаю, чему верить.

И помощников в моём расследовании мне не найти. С восемнадцати лет, когда так рано первый раз женился, Джейсон жил отдельно от родителей, совершенно самостоятельно и не посвящая их в свою жизнь. Так что его мама и папа были не в курсе ничего, даже если бы захотели мне что-то рассказать. С его бывшей супругой мы вряд ли по-дружески поболтаем, а все, кто максимально долго знал Джейсона – его совершенно не знали, как и я сама.

После того, как Джейсон вышел, через некоторое время ко мне забежал Алекс и, оставив второй электронный ключ от своего номера, попросил встретить Мэтью, который вот-вот приедет в гостиницу, а так как они уезжают на важную встречу, то он сам этого сделать не сможет. Мне не трудно, конечно, но как отнесётся к очередной моей встрече с мужчиной из прошлого Джейсон? А, гори всё синем пламенем! В самом деле, я не веду себя непристойно или как-то так, чтобы вызвать осуждение, поэтому мужу лучше присмирить свой далеко не кроткий нрав. И я не буду способствовать процветанию его замашек оккупанта. Я сама знаю, что можно себе позволять, а чего нельзя, так что видеться с противоположным полом имею право.

Взгляд, брошенный на часы, обнаружил, что время уже подошло, и нужно спускаться в вестибюль. Там я очутилась вовремя и, не прошло и десяти минут, как появился мой давний знакомый. Сейчас он был женат и у него тоже был ребенок, но он не сильно изменился с тех пор, как я видела его последний раз: всё такой же мужественный, спокойный и излучающий силу. Но, несмотря на улыбку, которая сама собой родилась при встрече, я моментально поняла, что прежнюю влюбленность уже не оживить никакими средствами, даже волшебными. Всё осталось позади и единственное, что теперь чувствовалось по отношению к Мэтью – это дружеское расположение, вызванное общими воспоминаниями.

Поднявшись, чтобы он положил свои вещи, мы интересовались друг у друга общими фразами о жизни, предпочитая тут же переводить разговор с себя самих на Алекса, из-за которого тут столкнулись. Он оказался благодатной почвой и, как близкие ему люди, переживающие за его судьбу, вскоре мы уже не обсуждали ничего другого, кроме того, как помирить их с Сорой и оставить в браке.

- В другой раз я бы сказал, что всё само уладится, но не с этими ребятами, – Мэтью предложил выпить за встречу в лобби-баре, на что я с радостью согласилась. Прилюдные посиделки не требуют оправданий в том, что мы делали. Всё и так видно и множество свидетелей. Да и пили мы безалкогольные мохито, поскольку Мэтью был трезвенником, как и я, из-за своих занятий спортом вечно блюдущим здоровый рацион и правильно питающимся. – Во-первых, они выглядят неприспособленными к решению проблем, каких-либо, кроме денежных. Во-вторых, я впервые слышу, чтобы они поссорились. И тут же так сильно, что речь зашла о разводе! Это заставляет задуматься.

- Да ладно тебе, - смотрела я на это оптимистичней, – это же не ислам, где трижды произнесенное «развод» обрывает узы. Они могут говорить о разрыве бесконечно, лишь бы не предприняли никаких действий. А то, что они ругаются так редко, подаёт надежду на то, что отношения эти крепкие.

- Одно несомненно – они любят друг друга, и очень сильно, – согласился Мэтью. Я посмотрела на него ещё раз, как бы заново. Чудно было сидеть вот так с ним снова, столько лет спустя, и, как обычно, говорить об Алексе. Словно ничего не изменилось, и я даже ощутила себя моложе обычного. Вспомнился тот месяц противостояния с Джейсоном и я подумала, а почему бы не перестать быть послушной и хорошей женой, а, как и тогда, встать на дыбы, и добиться, наконец, правды, и всего, что мне ещё надо. Впрочем, у меня всё есть, разве что завоевать немного свободы от патриархальной ревности мужа. Она мне нравится, конечно, но изредка случаются перегибы. А ещё пора стать более требовательной. Сколько ещё лет мне терпеть постоянные командировки и отсутствие Джейсона, которого так не хватает и мне, и детям? Но то сокровенное «не отвлекать от работы», «не беспокоить», «не добавлять лишних хлопот» заученное из-за заботы о нём, вдруг завязло у меня на языке, так что захотелось выплюнуть и потребовать внимания к себе. Покапризничать. Почему Соре можно, а мне нет? Я даже в положении старалась быть как можно менее уязвимой, терпя и следя за собой, не пора ли расслабиться? Привычка быть сильной и самостоятельной, продуманной и предусмотрительной, выработанная после одного единственного несчастного случая в молодости, крепла и крепла, но переросла вдруг во что-то тяжелое и неподъемное, что захотелось скинуть, как рюкзак, и вспорхнуть канарейкой.

Люди в баре уходили и приходили, но ближе к двенадцати приток оказался сильнее оттока, и стало тесновато. Мы решили пересесть за столик, стоявший у окна, открывавшего вид на подъезд к гостинице. Мне хотелось иметь возможность наблюдать за подъезжающими, чтобы сразу заметить Джейсона и Алекса, когда они вернутся. Но несколько бокалов было выпито, за ними проследовала пара чашек чая, после чего захотелось немного перекусить, а ожидаемых мною всё никак не было.

Перемыв косточки всем общим знакомым и исчерпав позволительные светские темы, чтобы не переходить на личное, мы с Мэтью пожелали друг другу доброй ночи, и он ушел наверх спать. Я решила остаться ещё немного, предчувствуя, что в номере буду ходить, как тигр в клетке, а тут хотя бы можно понаблюдать за туристами, путешественниками и странниками, отвлекаясь от своих мыслей. Время перевалило за три часа. Я поклевывала носом, но не сдавалась. С нашего этажа я не увижу, когда приедет муж, а кто мне гарантирует, что он зайдет ко мне, а не молча удалится в снятый соседний номер? Долго ли могут длиться переговоры? А если они там до самого утра? Я стала сомневаться, что дождусь кого-либо. Но хотя бы Алекс-то мог бы уехать оттуда пораньше?

Едва я приготовилась подняться с диванчика и пойти, попытаться уснуть вопреки всему, как внизу показалось несколько машин, подкативших к дверям отеля. Увидев выходящего из первой Джейсона, я тут же поднялась и направилась к лифту. Где лучше его встретить – внизу или на нашем этаже? Внизу можно разминуться, ведь лифта два. Лучше сразу ехать наверх. Обе кабины были пока что далеко. Одна на последнем этаже, другая как раз замерла на первом. Я понажимала уже нажатую кнопку, чтобы чем-то себя занять. Успокаивало уже то, что Джейсон вернулся и не пропал. Да и глупо было с моей стороны предполагать такое. Всё же он ответственный муж и отец, чтобы выкидывать фокусы, как в безмятежной юности.

Стальные дверцы разъехались и мы, лицом к лицу, столкнулись с Джейсоном. Он ехал в лифте один, и я смело перешагнула порог, войдя к нему. На его лбу нарисовалась складка удивления. Следя за мной взглядом, он наблюдал, как я встаю к стенке, откидываясь на неё спиной.

- Ты ведь не думал, что я лягу спать, в самом деле? – с вызовом обратилась к нему я.

- Прости, что ушел так, – приглушенно произнес он. Мне немного полегчало.

- Как всё прошло? – прохладный, поверхностный интерес, не более.

- Прекрасно, – Джейсон тянулся сказать что-то ещё, но почему-то не говорил. Однако помявшись, добавил: - Алекс сказал, что Мэтью прилетел и он попросил тебя его встретить?

- Да, и я встретила. Он уже в номере Алекса, наверное, видит десятый сон, - я огляделась вокруг. – Кстати, а где Алекс? – по-моему, было бы правильно, если бы два деловых партнера, вернувшись вместе, ехали бы в одном лифте. Вряд ли они разошлись бы по разным в силу каких-либо предпочтений.

- Я от него избавился.

- Что?! – я поняла, что не ослышалась, но смысл фразы не доходил до моего сознания. Да и серьёзность, с которой это было произнесено, не давала понять уровень содержания юмора в настроении Джейсона. – Что ты имеешь в виду?

- То, что сказал. – Мы остановились на двадцать шестом этаже и к нам подсел пассажир, из-за которого пришлось сделать паузу до того момента, когда мы доехали до своего этажа и вышли.

- И каким же образом ты от него избавился и почему? – остановилась я перед Джейсоном в коридоре, уставившись ему в глаза. Он извлек из кармана брюк маленькую карамельку и, прошуршав фантиком, положил её в рот, пожав плечами.

- Отдал его на расправу местным гангстерам, потому что мне надоело, что он всё время вертится рядом с тобой.

- Ты шутишь? – не веря собственному слуху, тряхнула я головой, нервно улыбнувшись.

- Отнюдь.

- Ты издеваешься? – всё ещё сомневалась я, предполагая, что это такая игра за то, что я столько раз побывала вместе с Алексом. – Где он сейчас?

- Я же сказал: у местных гангстеров. Если повезет, то они его даже не пристрелят.

- Но… ты… он… Джейсон! – повысила я голос. – Черт тебя подери, ты можешь нормально объяснить, что произошло, где Алекс и почему?

- Ты за него так сильно переживаешь? – прищурился он. Я пропустила это замечание, скрестив руки на груди и ожидая ответа. – Мы поехали на встречу, Алекс был немного выпившим, там он выпил ещё сильнее, плохо себя повел, случайно обидел местного босса, за что был схвачен и уведен. Я закончил переговоры в одиночестве и вернулся.

- Не попытавшись выручить его и забрать? Не верю! – заявила я.

- А на что он мне? Вечно доводит меня до приступов ревности, ещё и на моего сына, упаси Боже, начнет претендовать. Да пусть эти бандиты с ним что угодно делают! – Джейсон обошел меня и медленно направился к своему номеру. Я обогнала его и перегородила путь.

- Я всё равно не верю! Скажи правду, как всё было на самом деле?

- Я сказал тебе всё, как было. Или ты хочешь, чтобы я в ролях и дословно передал все эти три с небольшим часа? Малыш, это займет именно три с небольшим часа, давай не будем тратить время на подобное? – устало предложил Джейсон, опершись на одну руку, положенную на стену над моим плечом.

- Ни на что другое я времени тратить не буду, пока не увижу Алекса перед собой живым, и здоровым!

- Пусть о нем волнуется его жена, – посуровел муж и я поняла, что искренняя забота о товарище не тот способ, которым я заставлю Джейсона смилостивиться, если рассказанное – реальность.

- Он мой друг. Друзей в беде не оставляют. К тому же, я думала, что он и твой друг тоже.

- Я сделал всё, что мог. Но оскорбление криминальных авторитетов не то, за что легко можно вымолить прощение. – Я с трудом себе представляла Алекса, напившегося настолько, чтобы начать бузить и выкрикивать ругательства в лицо малоизвестным и опасным типам. Это всё похоже на плохой сон и выдумку.

- Ты сам сказал, что у тебя тут чуть ли не всем заправляет твой хороший приятель! – разозлилась я. От переживаний сердце забилось чаще. На самом деле, ещё с давних пор, когда узнала, что у Алекса не очень хорошая мать, что у него не лучшие отношения в семье и что он добрый, в принципе, парень, я относилась к нему как к кому-то сродни сына, как и призналась ему. У меня душа за него болела почти так же, как болела бы за Ясона или Дамиана.

- Он ничего не смог сделать.

- Ложь! – стукнула я Джейсона по груди ладонью, поджав губы. – Вы всё можете, просто не захотели! Иди и вызволи Алекса! Если это всё правда… если же нет, то прекрати пугать меня!

- Я не пугаю, успокойся. – Призрачная субстанция времени растянулась, но будто стала ощутимой. Мне казалось, что я могу потрогать её и отмотать назад, как в фильмах ужасов с психологическим уклоном. Тяжесть спора и этого не пойми чего между нами, с непривычки превращалась в нечто неперевариваемое. Некоторые моменты жизни, вроде таких, хочется просто вырубить топором и выкинуть на помойку. – Ну, отпилят ему палец-другой, чтобы больше не повторял подобных ошибок…

- Джейсон! – топнула я, отодвинув его от себя. – Что за белиберда творится, а? Немедленно скажи, что это розыгрыш и плод чьей-то фантазии, и что Алекс просто отстал и скоро приедет сам?

- Зачем мне тебя обманывать? Я изложил тебе всё, как оно есть.

- Но почему ты тогда так равнодушен? Тебе не может быть всё равно на него! - Джейсон никак не менялся и всё так же удовлетворенно бродил своими черными очами по мне и помещению, перекатывая языком во рту конфету. В меня закралось ужасающее подозрение о том, что Алекс, будучи немного подшофе, сболтнул в дороге о том, что поцеловал меня. И тогда в Джейсоне родился план о том, как поквитаться за это. Ведь он предупредил накануне, что за измену кого-нибудь бы убил. Но боже мой, разве поцелуй – это измена?! – Или что, ты из-за своей ревности способен избавиться от кого угодно? Даже без повода? Просто, потому что тебе что-то не понравилось?

- Не исключено.

- А о Соре ты подумал?! – муж опустил глаза, убрав невидимую пылинку с рукава, что означало «почему я о ней должен думать?». Я перестала его понимать. – Ты чудовище!

- Я никогда не утверждал, что я белый и пушистый.

- Ты после ужина поведал мне интересные факты, в которых представился едва ли не святым страдальцем! И во что я должна верить после этого? Уж никак не в благородного, ставшего жертвой обстоятельств мужчину! Зачем ты попытался впендюрить мне ту побасенку о печальном прошлом? Чтобы ты стал жертвой? О нет, если то, что сейчас происходит с Алексом, действительность, то ты само зло во плоти! Я даже не пойму, какие чувства ко всему этому во мне рождаются!

- Ты же сказала, что простила бы что угодно, узнанное обо мне, кроме измены. Ликвидация Алекса – это не измена. Или что-то успело поменяться в твоём представлении о границах всепрощения?

Я опешила, разинув рот. Это всё что – испытание моей любви? Проверка? Неужели он специально увез с собой Алекса и подставил там ради того, чтобы разобраться в моих чувствах и отомстить за минуты уединения с другим?

- Эти твои гангстеры хоть понимают, на кого они поднимают руку? – отрешившись от остального, сосредоточилась я на главном. – Отец Алекса молчать не станет, они тоже очень и очень влиятельные люди. Как бы за подобную жестокость преступники не поплатились сами!

- Они обязательно позвонят его семье. Возможно, дело уладится денежной компенсацией большого размера.

- Но ты! Ты!.. – подняла я палец, не в силах подобрать достойных ситуации слов.

- Я ему не семья, и в его проблемы соваться не обязан, – Джейсон взял меня за руку, но я выдернула её и пошагала в сторону лифта, откуда мы только что пришли. – Родная, куда ты?

- Подышать свежим воздухом! Куда угодно, лишь бы не видеть сейчас тебя! Ты чудовище!

- Хорошо, но вернись обратно, ночь на дворе! – Я услышала, что он идет за мной, но не остановилась.

- Мне всё равно, хоть утро-день-вечер одновременно! – тыкая усердно в кнопку вызова, я спешила уйти отсюда, понимая, что если останусь, то опять найдутся оправдания, отговорки и я погрязну в сетях Джейсона, как обычно. Он вывернется и ко всему найдет аргумент. Но я была зла, и очень переживала за Алекса. Я готова была броситься искать его собственноручно, но ничего тут не знала, а от Джейсона не добьюсь имен и адресов явно. Я достала телефон, и пока ехал лифт, набрала Алекса. Там никто не поднимал и волнение усиливалось. Причин думать, что происходящее вокруг разыгранный спектакль всё меньше.

- Ты звонишь Алексу? Не веришь мне? – спросил позади Джейсон. Я хмыкнула.

- Да я больше в жизни тебе ни в чем не поверю! Хватит. Я позволила тебе забрать с собой бедного мальчика, а ты его оставил на растерзание каким-то уголовникам.

- С какой нежностью ты о нем говоришь…

- Я готова была говорить о тебе так же, но ты сразу же опроверг малейшую свою человечность. И теперь я не желаю разговаривать, пока всё благополучно не разрешится! И, надеюсь, при твоём активном вмешательстве.

- Даже если за это влетит мне вместо него? – поинтересовался Джейсон, я обернулась, но ответить не успела. – Ладно, как скажешь. Я улажу этот вопрос любой ценой и к завтрашнему вечеру, скорее всего, твой любимый Стоун будет на месте.

- Джейсон, если это чем-то грозит и…

- Неважно. Всё будет, как ты хочешь, – перебил он и тоже встал в очередь к лифту.

- Ты же не поедешь туда? – насторожилась я.

- Именно это и собираюсь сделать.

- Тогда я с тобой, – недосып и поздний час не шли нам на пользу, и мы с ним, по-моему, просто превратились в двух упрямых животных. Я хотела помощи Алексу и не хотела рисковать своим супругом.

- Ну вот ещё, – Джейсон чуть оттеснил меня плечом, – не хватало тебе шляться по всяким притонам.

- А тебе, то есть, хватало? У тебя же там закадычный друг, позвони ему и договорись! Сначала узнай всё по телефону, а потом решай, стоит туда ехать или нет, – я отодвинула его от лифта дальше, но сама уезжать не передумала.

- Тогда пошли в номер вдвоем, – попросил Джейсон. Я помотала головой.

- Нет, мне необходимо проветриться. Пожалуйста, дай мне прийти в себя. Я одновременно понимаю, что люблю тебя любым, но начинаю ненавидеть за то, что ничего не понимаю, не знаю, чему верить… ты подсовываешь мне разные варианты себя, то такого, то сякого, а какой на самом деле? Я в замешательстве! – дверцы разъехались с приятным тихо-мелодичным звонком. Я вошла.

- Ты недолго гулять будешь? – черная челка Джейсона упала ему на вымотанные и умудренные глаза.

- Не знаю, не жди меня. Ложись спать.

- Месть? – предположил муж, но я как-то и забыла, что он вечером уходил с теми же словами. Покачав головой, я молча нажала на первый этаж и скрылась с его глаз.