Только ты

POV Стас

Она волнуется. Очень. Это видно по тому, как прямит напряженные плечи, как хмурит брови и поправляет волосы. Как вздыхает, поглядывая на дверь аудитории, прижимая к груди папку с презентацией своего проекта Экспоцентра. Я смотрю на нее со стороны и не могу не восхититься своим Эльфом.

Интересно, видит ли кто-нибудь еще, какие живые и необыкновенно чистые у нее глаза? Какая гибкая талия и высокая грудь? Какая она у меня нежная и красивая в новом платье и на каблуках.

Да, знаю, я влюбленный дурак, но наблюдать за своей девушкой в кругу ее однокурсников, где полно парней, приходится острым взглядом.

– Настя, – я обнимаю Эльфа, мягко привлекая к себе за талию, – перестань волноваться. Ты много работала, у тебя все получится. Выдохни, слышишь, – целую ее в лоб. – И соберись! Не дай конкурентам обойти твою неуверенность.

– Думаешь? – она поднимает лицо и с сомнением вздыхает. – Ох, Стас, если бы можно было путешествовать во времени, я бы закрыла глаза и открыла, когда уже все позади. Говорят, декан пригласил всех ведущих архитекторов города. Даже Брагинский будет. О Дмитрии Ясминове я вообще молчу.

– Представь, что его просто нет. Для тебя никогда не было и не будет. Покажи всем, какая ты у меня умница и перспективный специалист. Утри им нос, Эльф, – склоняюсь к ее уху, – а я тебя вознагражу и расслаблю. Обещаю. Сделаю все, что хочешь. М-м, моя вкусная…

На ее щеках появляется смущение, а на губах улыбка. Такая она еще красивее, и сердце ноет, не желая ее отпускать от себя и на шаг. Вот и хорошо, отвлеклась. Через некоторое время настает момент заходить в аудиторию с другими студентами, и я желаю Эльфу удачи. Сажусь на подоконник с намерением ждать. Наверняка защита проектов затянется не на один час, конкурсантов много, но все равно не могу отойти от аудитории. С некоторого времени в моей жизни мало приоритетов, и Эльф в ней под первым номером.

– Стас? Привет.

Марина Воропаева. Остановилась напротив меня, смотрит с удивленной улыбкой. Симпатичная блондинка, к которой я навсегда останусь равнодушен.

– Как неожиданно тебя здесь встретить, Фролов. Давно не виделись. Ты ведь на преддипломной?

– Да. Действительно давно. Привет, Марина. Как дела? – спрашиваю больше из вежливости, чем мне на самом деле это интересно.

– Не очень, – пожимает девушка плечами. – С учебой не ладится, Петька вот бросил, а теперь еще и женился. Да ты, наверное, и сам слышал.

– Слышал, – соглашаюсь. – Даже на свадьбе был. Но ты ведь всегда знала, по ком он сох еще со школы, разве нет? Об этом не знал только ленивый. Впрочем, как и о твоем споре, что Збруев год будет с тобой. Вы действительно были вместе довольно долго, так что спор ты выиграла.

Маринка не смущается. Только не передо мной.

– Петька вот не знал, и не узнал. Я привыкла к нему, с ним было очень удобно. И потом, я не виновата, что Дашка тогда ушла с тем парнем, а нам с девчонками было скучно. Я только попросила Богдана помочь. Если честно, я скорее была уверена, что ничего не получится, а видишь, как… Можешь осуждать меня, Фролов, но мне хотелось быть счастливой. Чтобы меня кто-то любил вот так же сильно и преданно. Не получилось, теперь расплачиваюсь.

Мы знакомы с Воропаевой достаточно давно, чтобы быть друг с другом предельно честными.

– Странно, Марина, что ты вообще сочла такой обмен возможным и так долго обманывала себя.

– Ты ошибаешься, Стас, – улыбается девушка. У нас с ней есть что вспомнить, и улыбка не выходит доброй. – Себя я никогда не обманывала, не думай. Странно другое. Кто-то по кому-то сох в школе, а кто-то кого-то ненавидел. Я еще помню, как ты ненавидел свою сводную сестру, а теперь все только и говорят о том, что вас с ней скоро можно будет поздравить.

– Да, было дело. Жизнь вообще странная штука. Но ты же не думаешь, Марина, что я сейчас выверну перед тобой душу?

– Нет, конечно. Не настолько я наивна, Стас, чтобы поверить в то, что ты изменился. Просто мы уезжаем, если ты слышал, увидела тебя, и вдруг захотелось хоть немного откровенности. Я до сих пор верю, что если бы в ту зиму твой отчим не привез к вам в дом свою дочь, в моей жизни все сложилось бы по-другому.

Она не произносит это, смотрит с неясной надеждой, но я понимаю ее и без слов.

Нет, я бы все равно никогда не был с ней, но даже страшно подумать, как бы жил, если бы однажды в мою жизнь не вошла худенькая синеглазая девчонка.

Я плохой актер, но мне приходится сделать вид, что удивился:

– Марина, ты уверена, что хочешь говорить со мной именно об этом? Ничего не изменилось бы, и ты это знаешь.

– Скажи, Стас, ты хоть о чем-нибудь жалеешь, что касается нас с тобой?

Ну, это не сложно, и я честно отвечаю:

– Да, Марина. А ты? – смотрю на нее пристально, вспоминая травму Эльфа, вспоминая Збруева, и она понимает. Но вместо ответа разворачивается и уходит по коридору, медленно отрывая взгляд от моего лица, заставляя смотреть ей вслед. Девушке, которая еще, возможно, станет счастливой.

Мой Эльф выходит из аудитории в числе последних студентов – смущенная, взволнованная и раскрасневшаяся. Идет ко мне, не глядя ни на кого, тихо подходит, замедляясь в шагах, и вдруг расцветает в лице, крепко обнимая за шею.

– Стас, мой проект победил. Победил, представляешь! Я так рада! Все остались довольны моей работой, и этот Дмитрий ничего не мог сказать. Ничего! А теперь сам Брагинский предложил мне практику в своем архитектурном бюро. Его же знают даже за границей! Стас, это чудо! Я до сих пор не верю!

Она тянется к моим губам, и я подхватываю ее – радостную и счастливую, чтобы поцеловать.

– Это ты победила, Настя! Это ты – чудо! Я не сомневался в тебе и минуты! Ты у меня еще станешь самым известным архитектором, и я буду тобой гордиться! Ну что, звоним маме Гале? Они с Батей тоже ждут новостей.

Эльф улыбается и кивает:

– Звоним!

– Стас, – окликает после разговора, когда я помогаю ей одеться. – Она была там, в аудитории.

– Кто?

– Эмма Леонидовна.

– Мегера с регалиями? – удивляюсь, чувствуя, что эта новость заставляет меня напрячься. – Хм. И какого черта делала?

Эльф грустно вздыхает, оглядываясь на двери.

– Я ее не сразу заметила, не до того было, чтобы рассматривать всех присутствующих. А когда заметила… Сначала она сидела как королева. Я даже испугалась, что вмешается.

– А потом?

– А потом мне показалось, что плакала. Но я не уверена, нужно было защищать проект, и я постаралась абстрагироваться – все это не очень приятно. Особенно после ее визита к нам.

– Странно, что она пришла посмотреть на внучку, которая, по ее словам погибла, и после того, как обругала ее семью.

– Знаешь, мне стало эту Эмму даже жаль. Она сидела одна. Мы ведь ничего о ней не знаем. Может быть, ее сын прав и она действительно не такой уж монстр?

– Ну, предположим, характер у нее все равно той еще стервы. Но о Фроловых она зубы сточит даже вставные, так что бояться ее не стоит. Если хочешь, мы можем к ней подойти.

– Я не знаю, Стас, – Эльф поднимает на меня свои невозможно-синие глаза. – Не уверена, хочу ли. Сейчас еще не уверена, но мне не все равно, понимаешь?

Понимаю. Мне кажется, я чувствую эту девушку лучше, чем самого себя.

Мегера сама окликает внучку, незаметно подойдя со спины, остановившись в нескольких шагах от нас.

– Настя…

Смотрит на Эльфа с такой тоской в глазах, что даже мне становится больно от ее взгляда, больше похожего на безмолвное покаяние. Сейчас перед нами не та женщина, что однажды пришла в наш дом, – другая. И эта Эмма – сломленная – действительно вызывает жалость.