Страница 11 из 23
– Нет, он не твой парень, Снегурочка, – размеренно ответил один из весельчаков, теряя ко мне интерес. – Для этого плохиша ты слишком хороша. Он и без тебя найдет себе кучу подружек по вкусу. Лучше маму слушайся и не гуляй с такими. Научит нехорошему, обманет, потом плакать будешь. Давай лучше с нами – мы надежные, не обидим.
Рука парня поднялась и погладила нежную щеку девчонки. Другой рукой он приобнял ее за плечи, не замечая, как она тут же напряглась и сжалась от чужого прикосновения…
– Ты красивая…
И это было все, что он успел сказать.
Мы все-таки подрались. Прямо в автобусе. Был я плохишом или нет, это не их гребаное дело! Как и то, с кем Эльфу гулять и кому доверять. С кем вообще говорить! На сегодня всего этого было слишком: разговора с матерью, поездки со сводной сестрой в школу, внимания Ленки. Сначала Воропаев со своей заботой, теперь вот эти весельчаки с оценкой моих внешних качеств. Кому какое, к черту, дело до моей ненависти?! До того, на что было право лишь у меня?! Я чувствовал, как шибает в руках злость, придавая силы. Добавляя отчаянной ярости кипящему во мне раздражению.
Я и только я хотел решать, кому на нее смотреть. Кому с ней говорить и кому прикасаться. Она забрала у меня часть моей долбаной жизни, и да, у меня было на это полное право!
Она плакала тихо, беззвучно. Стояла и смотрела, как я вытираю кровь на лице колючей снежной крупой, роняя на куртку крупные горошины слез, прижимая к груди наши сумки и свою шапку. Уже не снежно-белую и новую, а в бурых пятнах грязи. Побывавшую под ногами парней, когда девчонка сдуру бросилась мне на помощь, а я ее оттолкнул.
– Хватит реветь, скелетина! Хватит, слышишь! Уже все закончилось.
Мы стояли в самом начале поселка Черехино, где нас высадил кондуктор, и я пытался остановить кровь.
– У тебя губы разбиты и нос.
– Тебе какое дело? – это прозвучало грубо, и я выдохнул, запрокидывая голову. – Не только у меня, если ты не заметила.
– Стас, я не хотела, честное слово! Очень больно?
– Лучше заткнись.
Что-то упало на землю – сумки, а следом шапка. Я обернулся, но все равно оказался не готов к тому, что она приблизится ко мне и коснется лица. Приложит к разбитым губам платок, распахнув навстречу моему взгляду свои невозможно-синие глаза. Проведет пальцами по губам, так осторожно, словно я сделан из стекла.
Еще никогда голос не предавал меня, а собственная рука не казалась такой тяжелой и непослушной. Я замер, ошарашенный этим прикосновением, близостью Эльфа и тем фактом, что едва не задохнулся от этой близости.
Сердце стучало как сумасшедшее, воздуха не хватало… Я накрыл ладонью руку девчонки, лежащую на моей щеке, и сжал. Закрыв глаза, с силой оторвал от себя, отступая на шаг. Выдохнул так зло, как только был способен в тот миг, с рваным вздохом силясь втянуть в легкие побольше воздуха.
– Никогда меня не касайся! Кажется, я просил тебя держаться подальше…
– Но я подумала…
– Что? Что ты подумала, скелетина? Что это из-за тебя я бросился на них?! Из-за того, что ты моя сводная сестра и мне стало жаль тебя?!. – Я отбросил прочь ее руку, которую все еще сжимал в пальцах, и хрипло рассмеялся, видя, как гаснут глаза девчонки. – Мне жалко Батю и мать. А ты… Я ненавижу тебя. Ненавижу. Всегда помни об этом.