Искажение жестокости

Полина сделала слабое, неуверенное движение, словно хотела подняться и уйти, но парень ей не позволил. Он быстро соскользнул со ствола вниз, коленями прямо в росную траву, потом взял холодные, дрожащие ладони девушки, нежно и настойчиво сжал их своими пальцами и с трогательным волнением заглянул снизу вверх в её склонённое, заплаканное лицо, которое смутным, бледным пятном маячило перед ним в темноте.

—Пожалуйста, скажи мне, что у тебя случилось, Полинка, — попросил Дима.

—Не могу, — повторила она. — Я не хочу причинять тебе боль.

—Давай разделим эту боль на двоих, — взволнованно предложил парень, — вот увидишь, она станет меньше. Я помогу тебе…

—Ты ничем не сумеешь мне помочь.

—Почему ты так уверена в этом? — расстроенно спросил Дима.

—Потому что я знаю, — вздохнув, ответила Полина. — Мне нельзя помочь. Я должна сама с этим справиться. Прошу тебя, не обижайся, Димочка. Я не хочу делать тебе больно.

—Но ты уже делаешь мне больно тем, что отвергаешь мою помощь, — грустно проговорил парень. — Ты больше совсем не доверяешь мне?

—Ты единственный человек в мире, которому я полностью доверяю.

—Тогда почему ты не можешь сказать мне всё, как есть? Это касается тебя и Руслана, да? Поэтому ты не хочешь говорить? Что бы это ни было, прошу тебя, скажи мне. Я всё пойму. Я же вижу, что тебе нужна помощь.

Дима придвинулся ещё ближе и нежно погладил её холодные, судорожно сплетённые пальцы.

—Полинка, я прошу тебя. Если я хоть немного дорог тебе, если я хоть что-то значу для тебя, пожалуйста, расскажи мне, что у тебя случилось.

—Я боюсь, — всхлипывая, пробормотала Полина, смущённая его горячими, взволнованными словами. 

—Не надо бояться. 

—Ты отвернёшься от меня, ты будешь меня презирать…

—Я? — удивлённо выдохнул парень. — Никогда такого не будет. Ты слышишь? Никогда и ничто не заставит меня отвернуться от тебя. Я тебе клянусь. Или ты мне не веришь?

—Верю, но… ты… ты такой добрый… ты не заслужил всего этого… ты не заслужил такой боли, — в отчаянии прошептала девушка. — Нет, лучше тебе ничего не знать.

—К чёрту боль. Отдай её мне. Ради тебя я вынесу всё, что угодно, лишь бы тебе стало легче. Мне в тысячу раз больнее из-за того, что я не знаю, что у тебя случилось. Послушай, Полинка, если это касается Руслана… если ты не хочешь, чтобы Руслан узнал, он не узнает. Я ничего ему не скажу, обещаю тебе. Не бойся. Ты можешь всё мне рассказать. Это останется между нами.

Не зная, как её убедить, какие ещё доводы привести, Димка прерывисто вздохнул от волнения, наклонился вперёд и вдруг, преодолев свою робость и застенчивость, прижался лицом к коленям Полины. Не пытаясь освободиться, девушка лишь коротко всхлипнула, потом испуганно закрыла лицо руками. Несколько минут они, не двигаясь, молча, сидели в темноте, наполненной тихим шелестом листвы в вершине старого дерева, которое властно простёрло над ними свои толстые, узловатые ветви. Наконец, Полина слабо пошевелилась, бессильно уронила руки вниз, стараясь не коснуться ими склонённой головы парня, припавшего к её коленям, и едва слышно прошептала в отчаянии:

—Я беременна.

—От Руслана? — невольно вырвалось у растерявшегося Димки после небольшой, неловкой паузы.

Парень совсем не собирался спрашивать у неё об этом. Это вышло нечаянно, виновато было непреодолимое смущение, которое внезапно завладело всем его существом. Бесцеремонные, бестактные слова неуклюже сорвались с языка, хотя Димка и так знал ответ на свой неделикатный вопрос. Вернее, он был уверен, что знает. Парень приподнял голову и робко посмотрел на Полину. Он ожидал, что девушка ответит утвердительно, он уже хотел попросить прощения за свой грубый вопрос и оказался совершенно не готов к тому, что последовало дальше. Полина не смогла сдержать рыдание и сквозь слёзы дрожащим голосом с трудом проговорила:

—Н…не знаю.

—То есть как? — удивлённо и встревоженно пролепетал Дима, пытаясь заглянуть ей в лицо.

В темноте почти ничего не было видно. Вместо ответа девушка горько разрыдалась.

—Пожалуйста, не плачь, — немного придя в себя, тихо взмолился парень и нежно обнял её за плечи. — Прости меня. Мне всё равно, от кого. Для меня главное ты, Полинка. Только ты.

—Теперь ты будешь считать меня шлюхой, — судорожно всхлипывая, прошептала Полина.

—Ну, что ты… конечно, нет, — дрогнувшим голосом сказал Димка и снова положил голову к ней на колени, — Я уверен, что ты ни в чём не виновата.

—Помнишь, у меня были синяки на лице и рана на губах. Я тебе соврала. Это произошло не из-за той аварии, а уже после неё, — пытаясь оправдаться, робко начала объяснять девушка и в отчаянии умолкла, не в силах продолжать.

—Если тебе тяжело рассказывать об этом, я не настаиваю.

—Нет, я расскажу, если сумею. Всё случилось в тот вечер, когда вы жарили шашлыки у Руслана дома. После всего вы поехали домой, а я…

—Я искал тебя в тот вечер перед тем, как уехать оттуда, но тебя нигде не было, — расстроенно пробормотал парень, уткнувшись лицом в её колени. — Я подумал, что ты ушла домой.

—Да, вы уехали. Я осталась там совершенно одна. Я ставила в гараж свою машину, и тут… неожиданно пришёл он… закрыл дверь гаража и… схватил меня… я не могла сопротивляться… он… он приложил нож к моей шее…

—Кто это был?

Полина не отвечала. Застыв, она сидела с судорожно прижатыми к лицу ладонями, и Димка всем телом чувствовал исходящие от неё волны чёрного отчаяния.

—Пожалуйста, скажи мне, кто это был, — тихо попросил парень, он поднял голову с коленей девушки и осторожно коснулся её холодных рук в темноте.

—Теперь уже не важно, кто это был.

—Нет, важно. Скажи мне, кто это был. Полинка, ну, пожалуйста.

—Зачем тебе знать? Это не имеет никакого значения. Ничего исправить уже нельзя.

—Я должен знать, — негромко, но твёрдо сказал Дима. — Я должен знать, кто тебя обидел. Кто это был?

—Тоник, — сдаваясь, одними губами выдохнула девушка еле слышно.