Страница 341 из 381
Угрожающе мерцая зловещими рядами длинных, острых гвоздей, пронзительно скрипя ржавыми тросами, тяжело шурша старыми камнями, смерть приближалась из темноты так медленно, так неспешно, что даже с больным коленом Руслан легко успел бы выскочить из проёма и откатиться в сторону прежде, чем каменные блоки сомкнулись бы, раздавив его между собой. Но, опустив роковой рычаг, приведя чудовищный механизм в действие, Холодов придвинулся ближе, подошёл почти вплотную, подтащил с собой упирающуюся Ольгу и теперь смотрел на парня с ласковой, выжидающей улыбкой на красивом, спокойном лице, словно предвкушал большое удовольствие от интересного зрелища. Острое лезвие ножа было, по-прежнему, плотно прижато к шее девушки рядом с сонной артерией. И в эти последние оставшиеся ему секунды Руслан вдруг отчётливо осознал, что он обречён, что он просто не сможет выскочить из приближающихся объятий смерти и тем самым подвергнуть опасности жизнь Ольги.
Девушка больше не кричала в истерике срывающимся, хриплым голосом, не призывала его немедленно бежать. Казалось, что вся кровь разом отхлынула от её смертельно бледного, осунувшегося лица, но лицо это всё равно выглядело невыносимо прекрасным какой-то невероятной, потусторонней, жуткой красотой. Глаза Ольги напоминали две огромные, бездонные, серебристые пропасти, наполненные немым воплем беспредельного ужаса и отчаяния. Они расширились, заняв собою половину лица, их неподвижный, застывший взгляд был намертво прикован к Руслану, который стоял на коленях среди двух непреодолимо смыкающихся, несущих смерть каменных блоков. Парень беспомощно тонул в этих глазах. Он был просто не в силах оторваться, отвести в сторону свой растерянный, потрясённый взгляд.
—Оля… — внезапно с трогательной нежностью непроизвольно и тихо произнесли его пересохшие губы, словно парень в последний раз пытался ощутить ими вкус этого дорогого для него имени. Хотя жадных, ненасытных взглядов, глубоко погружённых друг в друга, было абсолютно достаточно для того, чтобы без помощи слов сказать всё, что можно сказать на краю бездны, у последней черты, когда вечность, как пружина, сжимается под давлением обстоятельств до нескольких звенящих немыслимым напряжением секунд.
Слабый, взволнованный звук короткого имени мягко соскользнул с губ Руслана и упал в полумрак страшной комнаты. Этот нежный звук казался бессмысленным, он почти затерялся, исчез среди ужасной, торжествующей симфонии смерти, аранжированной угрожающим лязгом и скрежетом кошмарного механизма. И всё же каким-то чудом Ольга услышала то, что хотел сказать Руслан. Сквозь казавшиеся непреодолимыми, ледяные барьеры страха и безысходности девушка вдруг ясно различила, почувствовала этот тёплый, стремительный, отчаянный порыв одной души к другой. Это было как лёгкое, едва ощутимое дуновение, созданное крыльями бабочки и превратившееся в ураган немых чувств, которыми они заполнили последние оставшиеся им мгновения.
Нахмурившись, Андрей Холодов с растерянным и недовольным лицом наклонился вперёд, пытаясь понять, что случилось с механизмом двери. Девушка продолжала хохотать, всё её тело сотрясалось от бешеного, неистового хохота. Чтобы случайно не поранить её, Холодов был вынужден слегка ослабить хватку, машинально он чуть отодвинул острое лезвие от её шеи. В течение пары секунд всё его внимание сосредоточилось на застрявшей двери, и тут Ольга извернулась и яростно, до крови, укусила его руку, державшую нож. От внезапной, острой боли Андрей вскрикнул, его рука невольно дёрнулась прочь от зубов девушки, безжалостно терзающих его запястье. Ольга сейчас же воспользовалась этим, выскользнула из его захвата, молниеносно развернулась и, прежде чем брат сумел снова схватить её, изо всех сил ударила его коленом ниже пояса.